Без права на наследство

Коллинз Уильям Уилки

– Должно быть, я ошибся с домом. Восьмиугольная лужайка находится перед коттеджем с видом на море, там еще белый флагшток посреди насыпи?

– Нет-нет, сэр! Вы говорите про Норт-Шинглз, его на днях арендовал мистер Байгрейв. Сегодня к нему приехали жена и племянница. Супруга у него очень рослая – просто в цирке могла бы выступать! И одета ужасно нелепо. А молодая мисс Байгрейв прехорошенькая. Я бы назвала ее самой красивой девушкой, какая только появлялась в Олдборо. Вам знакомо их имя, капитан?

– Нет, – ответил Кёрк с легким разочарованием, – никогда его прежде не слышал.

Вскоре он откланялся, несмотря

на уговоры хозяйки задержаться хотя бы минут на десять и выпить чаю. Он ответил, что его ждет сестра, а покинув отель, взглянул на запад и стремительно пошел по дороге.

«Байгрейв? – думал он. – Теперь я знаю ее имя. Если бы она была Ванстоун, я имел бы повод представиться и завязать знакомство». Он остановился и оглянулся на Олдборо. Внезапно он яростно швырнул трость на землю: «Мне уже сорок лет!», капитан развернулся и еще быстрее пошел прочь, привычно вглядываясь в темноту впереди, под ногами, – его глаза, привычные к морю, не подводили даже при таком отсутствии света. Прошло не меньше часа, когда он оказался в деревне с грубоватой церковью, в которой служил его зять. Он вошел в дом с черного хода и застал сестру, в одиночестве сидящую в гостиной с рукоделием.

– А где твой муж, Лиззи?

– Уильяма вызвали к больному. Но он успел рассказать мне про молодую леди. Говорит, тебя нельзя отпускать в Олдборо, пока ты не станешь серьезным, женатым человеком, – она говорила с мягкой улыбкой, но внезапно осеклась и отложила работу, а затем встала и подошла к брату, который уселся в дальнем углу. – Роберт! Ты выглядишь взволнованным и расстроенным. Уильям только шутил. Неужели ты всерьез? Расскажи, кто она?

Он отвернулся, но сестра придвинула стул и заглянула ему в глаза:

– Ты всерьез, Роберт? – повторила она.

Обветренное лицо Кёрка выдавало все его чувства, и слов не надо было.

– Не говори мужу, пока я не уеду, – сказал он, не глядя сестре в глаза. – Я знаю, что заслуживаю лишь насмешек, но они ранят меня.

– Ранят?

– Ты же не считаешь меня дураком, Лиззи? Человек моего возраста должен понимать такие вещи. Я видел ее всего лишь минуту – и готов быть повешенным за возможность вновь посмотреть на нее. Я словно околдован. Она совсем девочка, Лиззи, вряд ли старше девятнадцати, я ей в отцы гожусь. Но мне мерещится ее лицо в темноте, я думаю весь вечер только о ней.

Он нетерпеливо вскочил и стал мерить шагами комнату. Сестра смотрела на него с удивлением и сочувствием, она с детства привыкла доверять ему, воспринимать его как человека сдержанного и решительного. Роберт служил для нее опорой и поддержкой в любых невзгодах и житейских испытаниях. Она слышала рассказы его товарищей о том, как его самообладание спасало корабль и матросов перед угрозой гибели. И никогда не видела она брата таким взволнованным и растерянным.

– Не говори глупостей про возраст. На свете нет женщины, для которой ты был бы недостаточно хорош. Как ее имя?

– Байгрейв. Ты их знаешь?

– Нет. Но могу с ней познакомиться. Если бы у нас было немного времени, я бы отправилась в Олдборо взглянуть на нее, но ты уезжаешь завтра, а к концу недели выйдешь в море.

– И слава богу!

– Тебя радует мысль об отъезде?

– Сейчас для меня это настоящее спасение. Если где-то я могу собраться с мыслями и успокоиться, так только на борту своего корабля. Эта девушка не должна становиться

между мной и моим долгом. Я завтра в Олдборо ни ногой! Я могу еще двадцать миль пройти, и выйду в путь прямо сейчас.

Сестра встала и схватила его за руку:

– Роберт, но ты же не покинешь нас вот так – пешком, в кромешной тьме?!

– Мне осталось лишь попрощаться, – улыбнулся он, обняв сестру. – Какая разница, сделаю я это сейчас или на заре? Вся моя жизнь прошла в море, там я уверен в себе и спокоен. Люди на берегу привыкли к волнениям и нежным чувствам, так что перестали придавать им большое значение. Но я так не могу. Завтра я не удержусь и захочу взглянуть на нее еще раз. Потом мне будет стыдно за это. Темнота меня не смущает, я привык к ней. Пойду по тракту, так что с пути не собьюсь. Отпусти меня, Лиззи! Моя единственная подруга – это палуба. На нее я и вернусь!

Уговоры сестры не действовали. Роберт не согласился даже дождаться зятя, только попросил прочитать молитвы за него и команду в следующее воскресенье. Он внял только напоминанию о мальчиках, с которыми обещал попрощаться перед отъездом, и поднялся наверх, захватив свечу.

Племянники уже спали – оба в одной постели. Младший был любимцем и тезкой Роберта, он уснул, сжимая в руке грубовато вырезанный из дерева игрушечный кораблик. Лицо Кёрка смягчилось, когда он посмотрел на детей. Он подумал, что надо сделать малышу кораблик получше, когда вернется в следующий раз.

Сестра, глядя на него, вздохнула и прошептала:

– Ох, Роберт, если бы ты только был женат и счастлив, как мы с Уильямом.

– Мое время ушло, дорогая. Довольно с меня отличных племянников! Глядишь, младший тоже станет моряком.

Сестра провожала его со слезами на глазах, но все же решилась и предложила пойти в Олдборо и узнать получше о той девушке.

– Нет! Оставь ее. Если мне суждено встретиться с ней снова, я сам ее увижу. Пусть все будет, как велит судьба, – он взял шляпу и трость. – Если по дороге меня не нагонит дилижанс, подожду его на дороге, когда остановлюсь позавтракать. Вытри слезы, милая и поцелуй меня. Я вернусь меньше чем через год, – заверил ее Кёрк, – привезу тебе китайскую шаль и ящик чая. Пусть мальчики не забывают меня. Не сердись, что я ухожу вот так, поверь – я правильно поступаю. Благослови тебя и твою семью Бог, Лиззи! До встречи!

Она вышла за ним на улицу, и порыв ветра задул свечу. Вскоре ночная тьма скрыла его фигуру.

Три дня спустя капитан первого класса Кёрк со своей командой вышел на борту фрегата «Освобождение» из Лондона и взял курс на Южно-Китайское море.

Глава III

Шторм прошел стороной. Когда над Олдборо встало новое утро, солнце сияло на безупречно-голубом небе, а море играло легкой веселой волной.

В тот час, когда никто из приезжих еще не собирался выходить из дома, неутомимый Редж появился на пороге виллы Норт-Шинглз и направился в северную сторону, в руке он держал томик «Научных диалогов Джойса». Оказавшись на закрытом от ветра и от посторонних взглядов участке пляжа, он открыл книгу. После вечернего разговора с Магдален он лучше осознавал трудности предстоящего предприятия. Он хотел собраться с мыслями и усвоить знания, необходимые просвещенному человеку, способному произвести благоприятное впечатление на миссис Леконт.