Без ума от виконта
Шрифт:
— Лорд Моттон!
Он взял ее под руку и улыбнулся:
— Мы станем практиковаться в искусстве флирта вместе.
Джейн в очередной раз ощутила спазм под ложечкой.
— Флирт со мной станет поводом для сплетен, как вы понимаете.
— Именно на это я и надеюсь. Я хочу отвадить ищеек Сатаны и его самого от слежки за нами, хочу, чтобы они решили, будто мы держимся вместе только потому, что нам нравится общество друг друга.
Джейн схватила лорда Моттона за рукав.
— Вы видите того человека, который преследовал
Она уже начала поворачивать голову, чтобы посмотреть, но Моттон ее удержал.
— Тсс, мисс Паркер-Рот, пожалуйста, помните, что предполагается, будто ваши глаза обращены только на меня.
Он приподнял руку Джейн и поцеловал, отчего у нее в одно мгновение вылетели из головы все мысли.
— Не тревожьтесь, мои люди настороже.
— Мне было бы намного спокойнее, если бы я знала, кого мне следует остерегаться. Я…
Эдмунд отвел в сторону прядь волос Джейн, упавшую ей на глаза.
— Вы скорее всего уставились бы на парня так пристально, что даже слепой почувствовал бы это. Я думаю, всего безопаснее для нас, если Сатана сочтет наши отношения чисто романтическими, но этого не будет, если вы начнете заглядывать на выставке за каждую картину и за каждый горшок с цветком в поисках затаившегося злодея.
Джейн глубоко вздохнула и сказала:
— Ладно, кажется, вы правы.
— Конечно, прав. — Он направился ко входу в здание, увлекая с собой Джейн. — Единственная причина, по которой я захотел посетить эту выставку, заключается в том, чтобы другие посетители из числа людей светских, а также и Сатана, увидели нас вместе. Чем скорее высшее общество заметит, что я ухаживаю за вами, тем лучше.
Так. Ухаживает. Сердце у Джейн снова забилось неровно. Ах, ну должна же она помнить, что это всего лишь игра.
— А дополнительное преимущество этой самой экскурсии заключается в том, что люди подумают, будто мы интересуемся искусством, и не придадут особого значения нашему появлению в галерее на Харли-стрит. Я говорил сегодня утром с вашей матерью и узнал, что галерея открыта для посетителей только по вторникам.
— Я понимаю. — Подумала ли мама, что лорд Моттон ухаживает за ее дочерью? О Господи, это было бы до крайности нежелательно. — Маме ваш вопрос не показался странным?
Он пожал плечами:
— Да вроде бы нет, насколько я мог разобраться. Она художница. Я почти уверен, что она считает, будто каждому человеку хочется посетить стоящую картинную галерею.
— И все же… м-м… она не нашла примечательным то обстоятельство, что вы заинтересованы в том, чтобы сопровождать меня?
Он слегка замялся, прежде чем ответить:
— Видите ли… хм, я не уверен, что упомянул о вас.
Само собой разумеется, что не упомянул. Ведь он мужчина. А мужчины, по ее наблюдениям, не упоминали об интересных подробностях, а те подробности, о которых они упоминали, часто не представляли ни малейшего интереса. И ведь он не нуждался в том, чтобы просить у мамы разрешения
— Кстати, а где была моя мама сегодня утром? Она даже не появилась в комнате для завтраков и не помогла мне отбиваться от ваших тетушек!
Он расхохотался:
— Она хитрее вас или, вероятно, более опытна в общении с моими тетками. Она в то утро пила шоколад у себя в спальне. Я встретил ее в коридоре незадолго до того, как мы с вами уехали. Вы тем временем, наверное, надевали шляпку у себя в комнате.
Именно это и подозревала Джейн.
— Завтра утром я поступлю так же, как мама.
— Я не уверен в том, что это будет разумно. Если вы так поступите, готов держать пари, что тетя Уинифред обратит общее внимание на ваше отсутствие и не преминет доложить, что ваша комната смежная с моей…
— Она не посмеет!
— Посмеет. И более того, напомнит всем теткам, что ключ от смежной двери потерян давным-давно, много лет назад.
— Это так? — Джейн почувствовала, что краснеет, и откашлялась. — Значит, дверь заперта?
Губы Эдмунда сложились в улыбку.
— О нет. Она не заперта. Вообще никогда не запирается.
— Вот как?
Значит, виконт может войти в ее спальню, а она — в его спальню в любое время, и никто об этом не узнает… Джейн вздрогнула.
Сможет ли она уснуть?
— Вам холодно?
— О нет. Все хорошо.
Джейн надеялась, что на сей раз не покраснела.
Эдмунд улыбнулся, но, к счастью, промолчал. Они уже подошли к входной двери, и Моттон вручил старику швейцару плату за вход.
— Благодарю вас, милорд. — Старик расплылся в почти совершенно беззубой улыбке. — Не сочтите мои слова излишне смелыми, ваше сиятельство, но я считаю, что портрет вашей дамы мог бы стать украшением выставки, она просто очаровательна.
Моттон добавил старику еще монету за такой комплимент:
— Не могу с этим не согласиться.
Они вошли в просторное помещение галереи. Свет из высоких окон окружил сияющим ореолом фигуру Джейн и вспыхнул золотом в ее густых светло-каштановых волосах. Служитель у входа прав — Джейн очень красива. Кто-то должен написать ее портрет и поместить его здесь, на одной из стен галереи.
Хотя, возможно, и не здесь. На этих стенах сегодня, как и всегда, адски тесно от картин, развешанных от пола до потолка чуть ли не одна на другой.
— Вам ясно, что этот человек всего лишь хотел подольститься к вам? — спросила Джейн.
— Хм-м? — Глаза у нее почти такого же цвета, как и волосы. Как он раньше этого не заметил? Моттон взял Джейн под локоток и повернул лицом к себе. — Я не могу допустить, чтобы вы клеветали на себя. Этот человек был совершенно прав. Вы очень красивы.
Джейн приоткрыла рот, округлила глаза и покраснела, но тут же рассмеялась.
— Вы слепы, милорд!
Он слегка встряхнул ее руку и возразил: