Без ума от виконта
Шрифт:
— Да, это так. Мама встретила Па на своем первом выездном балу, и это была любовь с первого взгляда. Они до сих пор сильно привязаны друг к другу. Все мы избегаем заходить в мамину студию, когда она рисует Па. Она… ее это смущает. — Джейн подняла на Эдмунда глаза. — Ведь вы видели портрет.
— Да. — Моттон никогда не видел Паркер-Рота старшего, но если его жена целиком и полностью исповедовала в своей работе реализм, то Боллингбрук прав: выражение лица Паркер-Рота на картине свидетельствовало о том, что он вполне удовлетворен.
А
Многих женщин привлекали его титул и чековая книжка, и многие считали его физически привлекательным, но он еще не встречал женщину, которой был дорог как таковой, как личность. А Джейн? Как только они решат ребус Кларенса и отделаются от Сатаны, Моттон намеревался выяснить это.
Они подошли к выходу из галереи и наткнулись на Боллингбрука, который стоял в проходе. Увидев их, он высоко поднял брови.
— Где это вы оба были?
— Любовались произведениями искусства.
Голос у Моттона был ровный, но его беспокоил донельзя виноватый вид Джейн. По выражению лица Боллингбрука он понял, что тот уловил его настроение.
— Я вижу, — произнес Боллингбрук с более чем понимающей ухмылкой.
Чертыхнувшись про себя, Моттон признал, что отделаться от смотрителя можно, лишь подлаживаясь под него.
— Нам очень понравилась наша экскурсия…
— Держу пари, что это так.
— Но к сожалению, нам пора уходить.
Чем скорее, тем лучше.
Боллингбрук кивнул и обратился к Джейн:
— Здесь сегодня была ваша матушка.
— Неужели? — Джейн откашлялась. — Правда? Какая жалость, что мы… э-э… упустили ее.
— Удивительно, что у вас это получилось. Галерея у нас небольшая.
Бедняжка Джейн готова была убить этого типа.
— Это и в самом деле странно, — сказал Моттон. — Но что есть, то есть. Не могу понять, как такое могло произойти. Позвольте еще раз поблагодарить вас за гостеприимство.
Он взял Джейн под руку и вышел вместе с ней за дверь.
— Приходите еще! — сказал Боллингбрук и помахал им на прощание.
Лорд Моттон помог Джейн сесть в экипаж и взял в руки поводья. Тронул лошадей, и те повлекли экипаж по направлению к Мейфэру.
— Благодарю вас. — Джейн вздохнула. — Я представления не имела, что сказать Боллингбруку.
— В таких случаях лучше не говорить ничего. Я очень рано понял, что иногда молчание — самый лучший ответ. Позвольте вопрошающему придумать ответ самому.
— Это очень мудро.
Но Джейн всегда было трудно поступать так. Джону, Стивену и Николасу ничего не стоило в случае чего поиграть в молчанку, и даже ее сестры молчали как рыбы, если это могло избавить их от маминого гнева. Только Джейн вечно выпускала кота из мешка. Стивен никогда не позволял ей участвовать в самых восхитительных приключениях и говорил, будто мама уверена, что от нее узнает
Лорд Моттон только что позволил кошке высунуть нос из мешка. Бедняжка, надо же, ему довелось появиться на свет и расти у таких бессердечных родителей! В душе у Джейн закипал гнев. Если бы эти звери в образе человеческом уже не умерли, она бы с удовольствием их задушила. Пусть они ненавидели друг друга, но как могли, как они смели срывать свою злобу на беззащитном маленьком мальчике?
Джейн крепко стиснула боковое перильце сиденья и бросила взгляд на лорда Моттона. Он был сосредоточен на уличном движении. Это очень хорошо. Экипажи заполняли Харли-стрит, двигаться было непросто до тех пор, пока они не повернули на Кавендиш-сквер, и к тому же дорогу во множестве пересекали пешеходы. По сравнению с провинцией в Лондоне до ужаса многолюдно и очень шумно.
Джейн с силой втянула в себя воздух, когда их обогнал другой экипаж, едва не задев колеса. Лошади сбились с аллюра и вздернули головы, но Эдмунд был наготове и быстро успокоил их.
— Отлично, милорд!
Моттон усмехнулся и сказал:
— Движение сегодня хуже обычного. Не случилось ли чего в городе, Джем?
— Нет, милорд.
С Генриетты-стрит они повернули на Нью-Кавендиш-стрит, а после на Оксфорд-стрит. Множество карет, повозок и всадников теснилось вокруг них, но лорд Моттон оставался таким спокойным и невозмутимым, словно он правил парой своих серых на пустынной сельской дороге.
Едва они миновали Парк-стрит, как стряслась беда.
— Милорд, посмотрите налево!
— Я вижу, Джем.
Какая-то женщина опрокинула свою тележку с овощами. Репа и картошка раскатились во все стороны по мостовой. Уличное движение застопорилось, люди кричали, а виновница суматохи направо и налево сыпала отборной руганью. Лорд Моттон натянул поводья и посмотрел на Джейн.
— К несчастью, это похоже на…
Два огромных, шелудивых и грязных пса выскочили на проезжую часть из ближайшей аллеи, заливаясь лаем и грозно рыча. Они неслись прямиком к экипажу Моттона. Лошади, и без того встревоженные криками людей и раскатившимися повсюду овощами, встали на дыбы.
— Хватай под уздцы и повисни! — выкрикнул Моттон.
Джейн была в таком ужасе, что не могла произнести ни слова. Она изо всех сил вцепилась в перильце сиденья, но от каждого нового толчка подпрыгивала. Она видела, как конские копыта растаптывают клубни репы. Стоит ей не удержаться на сиденье и свалиться на землю, и она будет точно так же растоптана копытами этих или чьих-то других лошадей на переполненной и взбаламученной улице.
Она зажмурилась, когда их экипаж застрял между фаэтоном и одноконной упряжкой. Господи, как же это их не раздавили в лепешку? Джейн оглянулась — оба возницы во все горло орали на них и угрожающе размахивали сжатыми кулаками.