Без выбора: Автобиографическое повествование (с илл.)
Шрифт:
Однако, не будучи еще достаточно сильным, коммунистический класс в 1921 году вынужден был отступить, введя нэп и временно отказавшись от создания сельскохозяйственных коммун. В промышленности и торговле временно было разрешено частное предпринимательство, чтобы оживить страну, поднять производительность труда, упавшую до предела.
Использовав передышку, коммунистический класс, увеличившийся и укрепивший свое положение, перешел в новое наступление, последовательно проводя свою генеральную линию при помощи гибкой тактики, которая часто сбивала народ с толку. В 1929 году этот класс начал принудительную сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств. Декрет о земле, утвержденный Вторым Всероссийским съездом Советов, был попран окончательно. Подавляя разрозненное сопротивление крестьян при помощи карательных чекистских отрядов, коммунистическое правительство выслало миллионы ограбленных начисто людей, использовало заключенных в концлагеря крестьян как даровую рабочую силу на крупных государственных
Преодолевая трудности коллективизации, партийное руководство организовало в 30-х годах великий голод, чтобы окончательно сломить крестьянское сопротивление. Вооруженные отряды были отправлены в деревни, чтобы силой забрать не только так называемые излишки, но и жизненно необходимые для крестьян продукты. Страшные последствия этой меры, в результате которой десять миллионов человек погибли голодной смертью, тщательно скрывались от всего мира за железным занавесом. Одновременно преследовалась и вторая цель — согнать миллионы крестьян с земли, чтобы использовать их в качестве дополнительной рабочей силы для социалистической индустриализации… вымирающих деревень население переполнило города,
[пропуск в 10 строк]
На XIV партийной конференции была дана директива, требующая связать хозяйственное строительство в стране с задачей мировой коммунистической экспансии. Таким образом, и второе обещание, которым прикрылась большевистская власть, демагогически провозгласившая мир народам, было открыто признано недействительным.
Марксистская революция, проводившаяся десятки лет железом и ложью, вызывала сопротивление и в среде самой партии. Это сопротивление идеологически оформлялось в теориях, ревизующих положения марксизма-ленинизма, а на практике сводилось к фракционной борьбе внутри партии. Однако классу партийного чиновничества, который превратил всю страну в трудовой концентрационный лагерь, уже было нетрудно расправиться со своими вчерашними товарищами, и к 1938 году тысячи и тысячи свободомыслящих членов партии стали жертвами коммунистической системы. Периодические чистки партии проводились с целью устранить из рядов коммунистического класса и его слуг те элементы, которые перестали одобрять генеральную линию этого класса. Понятие классовой борьбы даже после уничтожения старых привилегированных классов было сохранено, и новый господствующий класс, обороняющийся при помощи всей государственной машины, прикрывает прежним понятием, имевшим совершенно другой смысл, свою борьбу против народа. Чистки партии тоже назывались мерами против классового врага. В эти же годы, накануне Второй мировой войны, класс партийной бюрократии истребил десятки тысяч командиров Красной Армии, что явилось продолжением террора против народа, в целях сохранения коммунистической диктатуры.
Вторая мировая война затормозила внутреннюю борьбу между коммунистической бюрократией и народом. По своему характеру Великая Отечественная война была национальной, и только так она была осознана народом. Не рискуя призывать народ на борьбу под коммунистическими лозунгами, партийное руководство пошло даже на некоторое оживление национальной традиции и проявило более терпимое отношение к церкви. Только после победы была предпринята попытка придать войне идеологический характер. Между тем даже фашизм, являющийся разновидностью тоталитарной системы, не представляет собой столь всеобъемлющей тирании, как коммунизм. Если коммунистическая диктатура сосредоточивает в руках класса партийной бюрократии все три сферы общественной жизни, то фашистская диктатура захватывает только политическую и идеологическую монополию. Отсутствие главного, экономического, рычага в распоряжении партии ослабляет политический и идеологический гнет. Вместе с тем фашистская диктатура не возникает сама собою, а вызывается угрозой коммунизма и, как правило, жизнеспособна только до тех пор, пока эта угроза остается. Но основное отличие фашизма от коммунизма заключается в том, что фашистская партия не образовывает, наподобие коммунистической бюрократии, паразитического, всемогущего класса эксплуататоров. В борьбе с Германией народ защищал свою Родину, а не коммунистический класс и его страшную систему. Германия, начавшая войну за мировое господство и проводившая политику истребления покоренных народов, восстановила против себя могучий союз народов и была разгромлена как государство-агрессор.
Коммунистическая олигархия, используя победоносный исход войны, навязала ряду стран коммунистический режим и поддерживает его вооруженной силой. Подавляя оружием национальную свободу и социальные права народов, коммунистическое правительство вызывает ненависть к России, которая может стать тяжелым наследием для нашей страны.
Надежда на лучшее устройство жизни после войны не сбылась. Чтобы предупредить возможное выступление народа, партийная олигархия применила испытанный прием — массовые репрессии. Общее число заключенных составляло в конце 40-х годов около двадцати миллионов. Снова, как в 30-е годы, был нанесен удар по военным кадрам. Пытаясь оправдать репрессии и низкий уровень жизни, не повышающийся, несмотря на громадное трудовое напряжение народа, коммунистическая пропаганда запугивает
Раздел III
Коммунистическая система
Истоками режима коммунистической диктатуры являются марксистская доктрина обобществления хозяйства и ленинское учение о партии как руководящей и направляющей силе коммунистического общества. Установление власти тоталитарной партии и превращение частной собственности в государственную стали условиями зарождения всемогущего эксплуататорского класса. Так как почти все принадлежит государству, а коммунистическое государство есть не что иное, как монопольная власть партии, то бюрократическое ядро партии, установившее свою диктатуру, стало распорядителем и фактическим хозяином обобществленного народного имущества.
Прежняя форма собственности ликвидируется, но создающаяся в результате обобществления новая ее форма открывает возможность эксплуатировать все группы населения в немыслимых до сих пор размерах и предоставляет новым собственникам-монополистам такие средства подавления ограбленного народа, которые были совершенно неприменимы раньше.
Вместо прежних классов с их взаимоотношениями образуются два новых класса со своими особенными взаимоотношениями. С одной стороны, класс всесильных монополистов, с другой — класс неимущих, охватывающий всех остальных, народ, спрессованный в безличную крепостную массу. Основные отличия этого угнетенного класса от прежних малоимущих классов в том, что, во-первых, он радикально отстранен от всякой собственности, которая обеспечивает свободу труда, и никогда впредь не сможет ее приобрести в рамках коммунистической системы; во-вторых, не имеет никаких прав и никакой возможности проявить свою инициативу в жизни; в-третьих, включает в себя социальные группы, которые раньше являлись самостоятельными классами и слоями.
В результате коммунистической революции пролетариат не стал владеть средствами производства: лишь его новые хозяева, более сильные, чем капиталистические предприниматели, увеличили эксплуатацию, поставив рабочих в такие условия, при которых они не могут легально бороться за улучшение своего положения.
Крестьянство, составляющее половину населения страны, за пользование ничтожным приусадебным участком вынуждено отрабатывать советскую барщину на государственных латифундиях. Завершающийся процесс пролетаризации должен превратить сегодняшних колхозников в сельских рабочих, в батраков коммунистической бюрократии, которая прикрывается государством.
Рядом с рабочими и крестьянами жестокой и утонченной эксплуатации подвергается интеллигенция — этот интеллектуальный пролетариат, — вынужденный работать под строжайшим контролем партийной олигархии.
Наконец, ни в одной стране мира женский труд не эксплуатируется так широко, как в коммунистических странах.
Сосредоточив в своих руках все народное хозяйство, коммунистические собственники плохо им управляют. Хищничество и расточительство, неизбежные при такой системе, приводят к серьезным потерям средств, которые несет народ одновременно с громадными убытками от непроизводительной затраты труда. Главный ущерб народному хозяйству наносит так называемое социалистическое планирование. Догмой хозяйствования является особый род планирования, невозможный в других социальных условиях, при котором основные капиталы помещаются в нерентабельные отрасли, которые играют решающую роль в сохранении и укреплении власти бюрократов. Несмотря ни на какие вынужденные частичные реформы, коммунистический класс, пока он у власти, не откажется от такого планирования в целом, хотя оно ведет к убыточности хозяйства. Подобное планирование ведется в то время, когда народ нуждается в самом необходимом. Повышение жизненного уровня не входит в планы правящей бюрократии; для сохранения коммунистической системы необходимо держать общество на грани нищеты.
Отгороженная от всего мира, коммунистическая каста создала замкнутую систему хозяйства, которая нужна олигархии для сохранения ее собственности и власти, но которая очень дорого обходится народу.
Хроническое отставание сельского хозяйства — удел всех стран, где господствует марксистская система. Опыт стран с передовым сельским хозяйством доказал, что только свободное, ведущееся в некрупных размерах хозяйство наиболее эффективно обеспечивает питанием население и сырьем промышленность. Коллективизация, стоившая стольких загубленных жизней, на протяжении десятилетий приносит экономически вредные последствия, от которых нет спасения при существующем строе.