Без жалости
Шрифт:
— Привет.
Это прозвучало для них совершенно неожиданно. Они увидели в дверях чью-то фигуру. Мужчина был одет в маскировочный военный комбинезон, его лицо было раскрашено маскировочной краской, и в руке он держал пистолет.
Призывать к тишине не было надобности. Его жертвы сами позаботились об этом. Келли снова превратил свой «кольт» из двадцать второго калибра в сорок пятый, и он знал, что дуло крупнокалиберного пистолета остальным кажется в этом помещении огромным, словно вход в железнодорожный туннель.
— Проходите сюда. — Он сделал жест левой рукой. — Всем лечь на палубу, лицом вниз, руки на затылок, поочередно, ты — первый, — приказал Келли парню у таза.
— Кто ты такой, черт побери? — спросил чернокожий.
— Ты, должно быть, Берт. Не делай глупостей.
— Откуда ты знаешь,
Келли молча махнул рукой второму белому парню.
— Мне известно очень многое. — Теперь Келли обратился к Берту и только сейчас увидел спящую в углу девушку. — А это кто?
— Послушай, мудак! — начал Берт и увидел, как дуло «кольта» сорок пятого калибра уставилось ему в лицо на расстоянии вытянутой руки.
. — Ты что-то сказал? — тихо поинтересовался Келли. — А ну, на палубу, быстро.
Берт тут же повиновался. Девушка, заметил Келли, продолжала спать. Пускай пока спит, решил он. Его первой задачей был обыск. У двоих он обнаружил по маленькому револьверу, а у третьего в кармане оказался бесполезный перочинный нож.
— Послушай, кто ты? Может, договоримся? — предложил Берт.
— Сначала поговорим. Расскажи-ка мне про эти наркотики, — начал Келли.
В Москве было десять утра, когда депеша Волошина прошла дешифровку. Генерал Волошин являлся одним из старших сотрудников Первого главного управления и потому был связан со многими руководителями ПГУ, к числу их принадлежал и видный американист, действительный член Академии наук, советник при руководстве КГБ и МИДа, который проявлял особый интерес к этому новому явлению в Америке, называющемуся разрядкой. Академик не занимал никакой должности в полувоенной иерархии КГБ, но именно он мог предпринять наиболее энергичные действия, хотя копия шифрограммы поступила и к заместителю председателя КГБ, в обязанности которого входил надзор за деятельностью управления Волошина. Как и полагается, текст донесения был кратким и сдержанным. Прочитав его, академик пришел в ужас. Ослабление напряженности в отношениях между двумя сверхдержавами, в то время как одна из них принимала участие в войне, было едва ли не чудом, а улучшение отношений американцев с Китаем могло означать новую эру в мировой истории. Именно об этом он информировал членов Политбюро во время своего подробного доклада всего две недели назад. Но допустить, чтобы стало известно, что советский офицер замешан в такой скандал, — настоящее безумие! Какой кретин в ГРУ придумал всю эту операцию? Разумеется, если факты, приведенные в депеше, соответствуют действительности. Это следует проверить. С этой целью он позвонил заместителю председателя:
— Евгений Леонидович, я получил срочное донесение из Вашингтона.
— Я тоже, Иван Николаевич. Оно лежит у меня на столе. Что вы посоветуете?
— Если то, что утверждают американцы, — правда, я настаиваю на том, чтобы были приняты немедленные меры. Предание гласности такой идиотской операции может иметь самые губительные последствия. Вы можете подтвердить, что ГРУ действительно занимается этим?
— Да. Затем обратимся… через Министерство иностранных дел?
— Согласен. Попытка убедить военных потребует слишком много времени. Вы считаете, что к нашему мнению прислушаются?
— Наши братья по социалистическому лагерю? Прислушаются, если мы задержим поставки ракет «земля-воздух». Они уже несколько недель настаивают на немедленных поставках, — ответил заместитель председателя.
Как это типично для создавшейся безумной ситуации, подумал академик. Мы посылаем ракеты, которые приведут к гибели многих американцев, для того чтобы спасти нескольких. Впрочем, американцы поймут это. Но какое безумие. Если нужны доказательства необходимости разрядки, лучшей иллюстрации не придумаешь. Как две сверхдержавы могут всерьез заниматься своими отношениями" если обе вовлечены, прямо или косвенно, в проблемы других, менее значительных государств? Какое бессмысленное отвлечение сил от важных вопросов.
— Советую действовать как можно быстрее, Евгений Леонидович, — повторил академик. Хотя заместитель председателя занимал более высокий пост в иерархии КГБ, они оба много лет назад учились в одном классе, и их пути неоднократно пересекались.
— Считаю, что вы правы, Иван Николаевич. Позвоню после обеда.
Какое чудо, подумал Закариас, оглядываясь вокруг. Он не покидал своей
— Вот ваш враг, — говорил офицер солдатам. Скоро он поведет свое подразделение на юг, и вот теперь, после стольких лекций и практических занятий по боевой подготовке, представилась неожиданная возможность показать солдатам, как выглядит их враг. Смотрите, говорил он, эти американцы вовсе не такие непобедимые. Они совсем не такие высокие и угрожающие, правда? Их легко согнуть и сломать, из их ран течет кровь, как и у всех остальных людей. А ведь перед вами самые отборные американские воины, лучшие из лучших, те, кто сбрасывал бомбы на нашу страну и убивал наших людей. Вот с кем вам придется воевать. Неужели теперь вы станете бояться их? А если американцы так глупы, что попытаются спасти этих собак, мы сможем попрактиковаться на живых целях. Ободрив таким образом солдат, он отправил их на сторожевые посты.
Пожалуй, так и поступим, думал капитан. Скоро необходимость в лагере отпадет. От командира своего полка он слышал, что, как только политическое руководство страны найдет, наконец, время подумать о создавшемся положении, этот лагерь будет закрыт раз и навсегда, и его солдатам действительно предоставится возможность попрактиковаться в стрельбе по живым целям, прежде чем они отправятся на фронт по тропе Хо Ши Мина, где смогут убивать уже вооруженных американцев. А до того американские военнопленные будут в его распоряжении как трофеи, вот с их-то помощью солдаты и избавятся от страха перед великой неизвестностью боевых действий, он направит всю их ярость на военнопленных — ведь это действительно те люди, которые непрерывными бомбардировками превратили такую прекрасную страну в пустыню. Капитан выберет тех новобранцев, что готовились особенно напряженно и охотно… выберет девятнадцать человек, чтобы дать им познать вкус убийства. Это понадобится молодым солдатам. Многим ли из них, да и ему самому, суждено вернуться домой?
Прежде чем возвратиться обратно на север, Келли зашел для заправки топливом в небольшую гавань Кеймбриджа. Теперь он располагал всей информацией — или по крайней мере достаточной для своих целей, поправил себя Джон. Он впервые нанес ублюдкам весьма чувствительный удар. Оставил столько героина, что его хватило бы всему восточному побережью недели на две, а то и на три. Это заставит их забеспокоиться. Сначала он думал захватить наркотики с собой, чтобы использовать в качестве приманки, но потом решил не делать этого. Не стоило иметь при себе героин, особенно теперь, когда он заподозрил, каким образом наркотики поступают в Америку. Откуда-то с Востока — это было все, что знал Берт. Кем бы ни был этот Генри Таккер, он, несомненно, предельно осмотрителен, организовав свое дело таким образом, чтобы никто из его подручных не знал всех деталей. При иных обстоятельствах он был бы достоин восхищения. Но героин был произведен в Азии, и мешки с белым порошком, прибывающие в Америку, пахли смертью. Сколько вещей, прибывающих из Азии, пахли смертью, когда оказывались на Восточном побережье Соединенных Штатов? Келли знал лишь одну, и то обстоятельство, что он был знаком с теми, чьи тела проходили обработку на базе ВВС в Поупе, только усиливало его гнев и укрепляло решимость довести дело до конца. Он направил свою яхту на север, мимо кирпичной башни маяка на острове Шарп, в город, где опасность угрожала ему с разных сторон. Но это последний раз.