Безбашенные
Шрифт:
— Гвоздь! — крикнул он, переключившись на внутреннюю связь. — Нам нужна максимальная скорость. Прокати нас с ветерком. Смажь наши гусеницы орочьей кровью!
* * *
Отражая атаки с южного направления, пехотинцы Трехсот третьего стрелкового полка отважно сражались с орками. Разнесся слух, что их командира, полковника Мейерса, расстреляли за трусость. Остатки полка — примерно четыреста шестьдесят человек — старались доказать, что сделаны из более прочного материала. И они не ударили лицом в грязь, хотя в пыльной буре сражения
Под началом вновь назначенного командира, майора Джерера, который держал в одной руке полковое знамя, а другой кромсал орков окровавленным цепным мечом, Трехсот третий полк бесстрашно прокладывал путь сквозь пехоту противника. В какой-то момент гвардейцы заставили врага отступить. К сожалению, их натиск был быстро отражен. На таком близком расстоянии и без поддержки танков кадийские отряды не могли сравняться силой с орками. В конечном счете зеленокожие окружили отважных солдат и вырезали их ржавыми клинками.
Майор Джерер погиб последним, поскольку до самого конца его защищал быстро убывавший круг самых опытных и сильных воинов. Даже когда орки сбили его с ног и рассекли большими топорами, он продолжал держать флаг в руках, не позволяя освященному стягу коснуться окровавленной земли.
Через несколько секунд зеленокожие втоптали полотнище в грязь.
* * *
— Укрепите южный фланг, — приказывал по воксу генерал. — Где, черт возьми, Трехсот третий полк? Грубер, проверь, не заснула ли наша артиллерия! Пусть они увеличат скорострельность. Это худший заградительный огонь, который я когда-либо видел. И мне не нужно их оправданий. Там убивают наших людей!
Он сидел в высокой башне «Химеры», с надежно запертым люком над головой. Де Виерс стрелял мультилазерными очередями по всему, что появлялось в зоне досягаемости. Впервые за несколько десятилетий он снова оказался на передовой. Вид злобных орков, рассеченных его оружием на черные дымящиеся куски, доставлял ему несказанное удовольствие, которое он уже успел забыть. Генерал упивался кровопролитием.
Он знал, что руководство из тыла не принесло бы ему здесь никакой пользы. Он понял это в тот миг, когда впервые увидел орочий город. Каждый человек и каждая машина, весь пот и вся кровь были нужны ему для финальной победы. В сражении не участвовали только марсиане.
— Мы не боевое подразделение, — заявил ему Сеннесдиар, как будто это не было ясно. — И мы не подчиняемся приказам Департаменто Муниторум. Наша группа останется с артиллерией, где она может оказать посильную техническую помощь. Мои сервиторы-телохранители будут защищать «Василиски» на тот случай, если орки прорвут на фланге ваши силы, генерал.
«Прорвут на фланге мои силы, — повторил про себя де Виерс. — Ох уж этот жрец из рваного Ока!»
Орки не могли прорваться. К черту все опасения! Только суровое испытание могло выковать настоящую легенду. Пусть Император благословит его и даст ему шанс на обретение истинной славы. Он был уверен, что все старшие офицеры уже почувствовали его правоту. Берген, Киллиан и Реннкамп — они вели свои дивизии вперед! Пушки башен сверкали огнем, когда их «Химеры» дюйм за дюймом приближались к победе.
Облака пыли и дыма затрудняли обзор. Но у кратера, чуть левее, он заметил танки Восемьдесят первого бронетанкового полка, которые, вминая тела
Другие кадийские танки почти прорвали ряды орков. Их орудия вели непрерывную стрельбу. Де Виерс увидел первые горевшие артиллерийские установки.
— Грубер! — крикнул он. — Что там с нашей артиллерией?
— Я связался с ними, сэр, — ответил адъютант из кормового отсека бронетранспортера. — Они говорят, что стреляют на самой высокой скорости. Кроме того, их беспокоит, что они могут попасть в наши танки.
— Проклятье! — взревел генерал. — Вызови их комиссара. Передай ему, чтобы он провел какую-нибудь показательную казнь. Тогда мы посмотрим, какой будет скорость их стрельбы.
Он увидел, как массивный черный орк оттолкнул двух сородичей и со страшным боевым криком помчался к бойцам, стоявшим перед его «Химерой». Проклятый зеленокожий сжимал в руках жужжащий цепной меч.
— Не успеешь, — прошептал де Виерс.
Он с усмешкой нажал «бабочку» гашетки и первым же выстрелом уложил чудовище на красный песок.
* * *
«Бедняга Хольц, — подумал Вульфе. — Мне очень жаль. Клянусь взорванным Оком!» Сержант продолжал повторять имя друга, как мантру, словно это могло что-то изменить. Ему не хотелось верить в смерть товарища. Грудь болела, как от вонзившегося ножа. Перед внутренним взором стояло лицо Хольца — не обезображенное, со шрамом последних лет, а прежнее, еще до взрыва на Модессе Прим. С тех пор парень сильно изменился. О прежнем Хольце напоминали только синие, как лед, глаза.
Капрал был хорошим другом. Вульфе обещал себе, что после сражения он выпустит реальную боль из загашника и погорюет о Хольце со слезами и вздохами. Но сейчас ему пришлось отбросить эти мысли прочь. Безумство боя не давало времени на печаль о погибших.
— Мы на подходе, — доложил Мецгер по внутренней связи.
Что-то ударило в гласисную плиту переднего ската — причем с такой силой, что корма танка приподнялась в воздух и через секунду снова опустилась. Гусеницы ударились о песок. «Последние молитвы-II» помчался вперед, затягивая под себя десятки орков. Вульфе взглянул в блоки визоров и увидел черную тень, пролетевшую в красно-коричневом небе.
Будь они прокляты! Неужели нам нечем сбить их воздушную поддержку? Каким образом мы будем уничтожать их артиллерию, если нас начнут бомбить самолеты?
Как только он закончил фразу, к реактивному истребителю устремилась маленькая яркая точка. Она попала в хвостовую часть, вызвав вспышку красного пламени. У самолета появился элегантно загнутый черный след. Истребитель медленно перевернулся в воздухе и рухнул в орду. Раздался мощный взрыв, вслед за которым поднялся гриб грязи и пламени. Вероятно, там было убито и покалечено несколько сотен орков.