Бездна. Первые после бога
Шрифт:
После ужина, облизав ложку, Григорий сказал:
– Припасов мало, подкупить надо, хозяин.
– До Москвы хватит?
– Хватит.
– Там и купим.
Улеглись спать на палубе. От воды тянуло сыростью. Маловат кораблик и не обустроен, кают нет. А если дождь? Ведь осень через два месяца. И плащей или клеенчатых дождевиков тоже нет. Трудно речникам, кусок хлеба потом и кровью достается.
Михаил уснул.
Ему показалось – только глаза сомкнул, а уже за руку дергают.
– А, чего?
Жесткая
– Тихо, хозяин, – это я, Афанасий, – прошептали в ухо. – Чужие рядом.
– Кто? – прошептал в ответ Михаил.
– Откель мне знать? Думаю, лихие людишки. Надо бы команду будить и оружие какое-нибудь.
– Буди, только тихо, – распорядился Михаил, а сам ужом устремился к трюму – там лежали два топора и татарская сабля.
Когда он выбрался наверх, вся команда уже проснулась и пряталась у борта в тени – ночь была лунной, и видно было хорошо.
Мужики взяли топоры, саблю Михаил оставил себе – боязно было оставаться без оружия. Он уже испытал это чувство в Солотчинском монастыре.
Кусты на поляне, где было кострище, раздвинулись, и вышли двое. Ба! – узнал их Михаил. Да это же старые знакомые, которых мужичок в Коломне к нему приводил! Видно, пешком или на лошадях за ушкуем двигались.
У одного в руках в лунном свете поблескивал нож.
– Иди ты первым, – сказал один.
– Нет, давай сразу оба.
Осторожно ступая, мужики по трапу поднялись на ушкуй.
Григорий, тут же встав во весь рост, гаркнул:
– Бросай нож!
Один из налетчиков бросился по трапу назад, на берег. Второй же выставил нож вперед и кинулся на Григория. Но его сбоку ударил топором Глеб – из тех, кто пришел с Григорием.
Разбойник взвыл, выронил нож и упал на палубу. Под ним растекалось кровавое пятно.
– Второго догнать? – проявил решительность Григорий.
– Темно, не найдете; к тому же в темноте он кого-нибудь ножом пырнуть может. С этим-то что делать будем?
– А что с татями делают? За борт его, и дело с концом.
– Вроде человек он, нехорошо как-то, – засомневался Михаил.
– С татями всегда так. Поймал его на месте разбоя – повесь на дереве рядом с дорогой, другим в назидание. А коли на судне – за борт его. Он ведь по наши жизни пришел, чего его жалеть?
Мужики подняли тело убитого разбойника и швырнули его за борт.
– Афанасий, Пафнутий, смойте кровь с палубы.
Деревянной бадейкой набрали речной воды и смыли кровь с деревянных досок палубы.
– Пока не въелась, потрите песком и промойте – чтобы и духом его здесь не пахло! – распорядился Григорий. – Глеб, бери топор, будешь караулить до утра.
Тем не менее после ночного происшествия никто не мог уснуть до самого утра. Все кряхтели, ворочались с боку на бок, не спали.
Михаил подосадовал, что в Коломне не купил для команды оружие. Топор, тем более плотницкий, не боевой, только для работы хорош. И выводы сделал для себя – всегда, даже на своей земле, когда татар близко нет, ставить караульного. Хоть происшествие и прискорбное, кровавое, но Михаил убедился, что люди в команде хорошие, надежные. Григория все слушают, подчиняются ему. Бог отвел его от этих татей, когда они нанимались к нему в Коломне. Страшно представить, что было бы, возьми он их на судно. Ночью вырезали бы всех по-тихому.
Однако происшествие не сказалось на аппетите – котел с кулешом опорожнили утром в пять минут.
– Хозяин, чего вяленую рыбу летом есть? Сейчас бы свежей ушицы сварить.
– Где рыбу взять?
– Так наловим, дай немного времени.
Мужики достали из своих узелков тонкие бечевки с крючками. Помочив водой кусочки сухарей, насадили их на крючки и забросили крючки в воду.
То ли приманки у них были хитрые, то ли рыбаки они были хорошие, но за короткое время мужики поймали несколько щук, карасей и окуней.
– Вот, уху опосля сварим – все лучше, чем вяленая, не зима же.
Рыбу завернули в листья лопухов.
– Не протухнет? – удивился Михаил.
– Да ни в жисть.
Ну и ладно, разнообразить питание и в самом деле надо.
Отошли на веслах от берега, поставили парус.
Москва-река уступала Оке в ширине, но движение по ней было более оживленное. Не успело одно встречное судно мимо пройти, как уже было видно другое. Один раз их обошел ушкуй. На нем стоял парус, и одновременно на веслах работали гребцы. За правилом стоял сам купец в ярко-синей рубахе.
– Оп-та, оп-та! – задавал он ритм гребцам.
Ушкуй быстро обогнал их и вскоре скрылся из вида.
– Куда же это он гонит? – удивился Михаил.
– Знамо, поклажа срочная. Может – свежего осетра с Волги на царский стол везет, как знать?
– Это кому же? – прикинулся непонимающим Михаил.
– Знамо, кому, Иоанну Васильевичу, – степенно ответил Григорий.
Михаил вздохнул. Как-то в этом мире не заходила речь о том, кто стоит во главе Великого княжества Московского. Как бы впросак не попасть. Интересно, Иоанн-то который? Третий или четвертый?
В истории Средних веков Михаил был не силен. Изучали в школе вкратце, можно сказать – мимоходом, вот и все знания. А знал бы, что так получится, – из библиотек бы не вылезал. Да что уж теперь?
На реке появилось много лодок. Они подплывали к бортам ладей и ушкуев и предлагали купить свежий хлеб, зная, что команды соскучились по хлебушку, питаясь сухарями. А еще предлагали репу, капусту, даже сбитень. Каждый хотел заработать свою деньгу. Чувствовалось, что рядом большой город.
И вот из-за поворота реки показались деревянные избы.