Безликое Воинство
Шрифт:
— Как я вижу, вас ещё что-то тяготит, драгоценный коллега? — заметил профессор, оглядываясь по сторонам и начиная проявлять уже заметное нетерпение. — Если желаете, я вас выслушаю и постараюсь помочь.
— О да, именно что тяготит! Из упомянутых мною ранее терний я вынес немало таинственных загадок, сокрытых во тьме неведения и для должного удовлетворения моего интереса требующих мудрого содействия во вразумительном их прояснении. Как и прежде, я был бы безмерно благодарен вам, достойнейший профессор Бор Хиги, если бы вы осветили эту тьму своим лучезарным логосом, что уже не раз и не два…
— Прошу вас, коллега, постарайтесь изложить суть покороче, — перебив карапа, попросил профессор Хиги. Сказал он это вполне ровно и спокойно, но карап, похоже, понял его нетерпение и тут же поспешил с заверениями:
— Разумеется, если вы того желаете, глубокочтимый профессор, я стану краток в столь превосходной степени, что мои
— Я не интересовался именами попавших на привлечённую Гею моряков, — профессор вновь попытался деликатно поторопить карапа, впрочем, уже не особо надеясь на результат. — И что же такого он вам рассказал?
— В первый черёд тот храбрый капитан спросил меня, не в ином ли космосе мы с ним теперь пребываем. Я был немало удивлён его вопросом! Удивление моё, надо заметить, проистекло из того основания, что я, как вам известно, досконально знаком с философскими воззрениями, присущими населяющим поверхность Геи этносам, а к этому следует присовокупить мою немалую книжную мудрость, а также и личный опыт, но при том я никогда не слышал, чтобы даже искушённейшие из мудрецов с поверхности знали что-либо, или хотя бы догадывались, о подобного рода путешествиях. Причина же этому заключена в том, что их наука, обращённая к измышлению и обустройству хитроумных машин, строго чужда метафизике, она медлительна и неповоротлива во всём, что касается высших сфер знания. Её костная сущность зиждется на логических основаниях, которые суть иерархия правил, и из этого материала они строят массивные и непостижимо сложные доказательства истинности своих воззрений. Конечно же, такие доказательства тут же становятся заложниками понимания. Вам хорошо известно, достойнейший профессор, что мы чаще догадываемся об истине интуитивно, и на основе таких догадок выстраиваем свои философские воззрения. Если каждую догадку подвергать строгому доказательству безупречной логикой, да при том всякий раз ожидать всеобщего понимания и признания означенного доказательства, стоит ли удивляться, что сам процесс познания усложнится и в итоге вовсе увязнет, словно заблудший вол в болоте, в бесплодной демагогии…
— Ваше критическое отношение к научному методу хорошо мне известно, мой друг, известна вам и моя позиция по данному вопросу… Однако нельзя ли всё же ближе к сути?
— Да, знания даются нам вовсе не для споров, и нет ничего бесполезнее для ума, чем споры об истине… Так о чём это я? Ах, да… Тем не менее, я без промедления ответил тому храброму капитану вполне утвердительно, уточнив лишь, что мы с ним происходим из различных и удалённых космосов. И тогда капитан признался, что он уже однажды путешествовал из одного мира в иной, причём не только в собственном твёрдом теле, но и в большом корабле, совместно с подчинёнными ему матросами, при том с благороднейшей целью — переломить ход жестокой мировой распри на сторону справедливости. «Неужели жители внешней Геи, — подумал я, — самостоятельно освоили уже то искусство, которое досталось нам от богов, и физика которого для нас непостижима?» С тех самых пор тяготит меня эта причудливая загадка… Поскольку вы, глубокочтимый профессор, немало изучили мой мир, а кроме того подробно знакомы с физикой нашего космоса, я желал бы получить от вас доскональную к ней разгадку. Скажите мне, так ли это обстоит в действительности, и как такое возможно?
— Разумеется, такое возможно, и, должен вам заметить, ваша загадка относится к теме, смежной с темой этого факультета. Описано немало случаев, когда цивилизация-хозяин осваивает технику, привнесённую в её среду паразитами. Если инвазия Шал-Гур доходит до стадии размножения в среде с достаточно развитой технической культурой, люди заимствуют отдельные функции, присущие яйцевому кокону, чтобы использовать их в первую очередь в военных целях — коль скоро появление кокона сопровождается войной. В случае с Геей мы как раз имеем вторую ступень технического развития цивилизации-хозяина и стадию размножения паразита… Друг мой, вы должны понимать, что, хотя разница в технике автохтонной культуры с одной стороны и инвазивной с другой обычно очень
В этот раз профессор и магистр беседовали, стоя в большом помещении, похожем на залы Светлых Чертогов, только ничем не оборудованном — без какой-либо мебели и даже без прозрачного потолка или окон. Руки карапа вновь были свободны: посох его остался где-то в островных джунглях на привлечённой Гее, а бокал с вином Рамбун приспособился вызывать к себе лишь по мере возникавшей у него жажды. Время от времени через помещение проходили люди — женщины и мужчины, видом также схожие с хозяевами Чертогов, только облачённые в одежду, напоминающую лёгкие доспехи. С некоторыми из проходящих профессор не глядя обменивался эорианским приветствием.
— Глубокочтимый профессор, я искренне благодарю вас за облегчение моей душевной тяготы, осуществлённое через прямое, ясное и доскональное освещение представленной вам загадки. Из сказанного вами явствует, что я и тот храбрый капитан, совершив путешествия по разным космосам, в конечном итоге попали в одно и тоже место посредством сродственных между собой обрядов, что названы вами транспозицией. Истинно, шутки богов всегда удаются к их славе! Однако тот капитан, именем Дважды Рождённый, заверял меня, будто подобное путешествие возможно осуществить лишь однажды или, иначе, лишь в один конец, а точнее человек может переместиться из своего космоса в иной космос только единожды в своей жизни, тогда как, скажем, корабли возможно перемещать многократно. Капитан сомневался, что такое могло случиться с ним второй раз кряду, я же не смог окончательно рассеять это его очевидное заблуждение так же, как он не смог объяснить мне его происхождение..
— Могу лишь сказать, коллега, что шалгуры используют предельно упрощённые методики, эффективность которых сведена к необходимому им минимуму. Допускаю, что их методика транспозиции именно такова. Применительно к данному яйцевому кокону мы этот аспект не изучали… Да мало ли что там происходило, главное, что вы достаточно быстро выбрались из непростой ситуации и мы сможем провести запланированные на сегодня опыты… Что ещё интересного рассказал вам этот капитан?
— Истинно, Дважды Рождённый капитан поведал мне и об иной интересной загадке, но вместе с тем не менее тёмной и таинственной, чем первая, а может быть и более… Суть её в том, что перед нашествием орды демонов Безликого Воинства, или при ином их участии, с небес свисают тонкие нити или дождевые струи; подобно поясу быстрокрылой Ирис, они играют цветными переливами и предвещают, подобно вою псов Ареса, долгую и кровавую распрю. Что есть эти нити?.. Капитан спрашивал меня о них, но я не смог его удовлетворить подходящим ответом, поскольку сам впервые услышал об этом феномене от него самого, и вот теперь, в свой черёд, спрашиваю у вас.
— Не располагая достаточными исходными данными, я вряд ли смогу объяснить вам, драгоценный друг, что имел в виду ваш капитан, — задумался профессор. — Хотя, очевидно, речь о каком-то оптическом феномене, связанном с техникой данной генерации паразитов. Их техника довольно специфична, для неё характерны волновые эффекты вроде дифракции и интерференции. Скорее всего, ваш капитан наблюдал дифракционную решётку из каких-нибудь нитевидных полимерных монокристаллов. Точный ответ здесь требует отдельного исследования, так что, если желаете, можем позже этим заняться… Но только после окончания основной повестки факультета.
— О, это, безусловно, лишнее, достойнейший Бор Хиги, теперь же я вполне удовлетворён вашим ответом и ни в малейшей мере не настаиваю на проведении какого-либо рода обстоятельного расследования данного феномена.
— Что ж, коллега, тогда давайте, наконец, оставим эти ваши загадочные темы и обсудим более насущные дела, — тон профессора не изменился, но когда он это сказал, проходящие мимо штурмовики как один повернулись и с изумлением посмотрели в его сторону.
— Кстати, напоследок, если сделать это ещё не поздно, а вы благородно пожертвуете ещё одной минутой своего драгоценного времени, — спохватился вдруг Рамбун, — Я хотел бы принести вам, благороднейший профессор, а также всем тем, кого побеспокоил, свои искренние и глубокие извинения за себя, поскольку, хотя и невольно, но всё же стал субъектом нежданных неприятностей и доставил повод для излишних забот и треволнений. Также прошу великодушно простить оплошность ваших неофитов и отпустить им их незлобивую вину. Но главное прощение, мой заботливый друг и благодетель, должно адресовать деве, что доверилась и отдалась нам без сомнений и остатка…