Безлюдье. Дилогия
Шрифт:
Мелентьев говорит, что и командиров в ордене толковых нет. Спецназовские, те привыкли больше темными делишками заниматься, они на ментов больше по характеру похожи, поэтому и каратели из них вышли. А армейская операция, она другого подхода требует, опыт здесь нужен, людьми командовать в чрезвычайной обстановке, да тактические ходы на шаг вперед выстраивать. Ты вспомни сам, как в мае действовал нестандартно. Пару ходов и уже в дамках, а рейдеры тогда растерялись, и инициативу потеряли. Тут мы их и прижали к ногтю. Так нам и тут надо сразу инициативу на
– Правильно лейтенант мыслит, хорошие у него учителя были. Ведь ваша армия уже лет как тридцать воюет беспрестанно, опыта боевого хватает. Вот мы его и используем по полной программе.
Стеценко был немногословен, но смотрел на Михаила решительно.
– Хорошо - Бойко принял решение и поднялся со стула - тогда действуем по плану. Анатолий, ты со мной?
– А можно я здесь пока побуду, хочу осмотреть все сам. Может, какую дополнительную технику для строительства пришлю и специалистов. Большой тут у вас фронт работы намечается, надо бы помочь.
– От помощи не откажемся, спасибо.
Атаман притормозил машину у высоченной опоры линии электропередач. На ее вершине заканчивали монтировать базовую станцию GSM-сети. Обычно для станций сотовой связи ставили специальные башни, но сейчас электричество по ЛЭП все равно не проходило, а месторасположение опоры было очень удачным. Михаил глянул наверх, там, прицепленные страховкой к площадке, работали два монтажника. У небольшого металлического модуля, стоящего чуть в стороне от опоры, под прикрытием кустарника, он увидел Сергей Прокопьева и пошел к нему.
– Привет, Сергей, как у вас?
Высокий блондин обернулся и, улыбаясь во все тридцать три зуба, протянул атаману руку - Привет, привет! Да заканчиваем уже наверху, а я тут аппаратуру налаживаю - он махнул в сторону модуля - запитать надо правильно, придется ведь мобильный электрогенератор использовать, так что эта станция не для постоянной связи. Ну а для надежности мы все с бэкапом делаем, сам понимаешь, что на кону стоит.
– Не жалеете еще, что с нами связались? И работать приходится и днем и ночью, да и потом...
– А что работа? Мы ее никогда не боялись, еще зимой безделье вот как надело! А на счет опасности, так времена нынче другие. Вряд ли можно от жизни куда сейчас сбежать. А эту раковую орденскую опухоль резать надо безжалостно, и именно сейчас, потом поздно будет.
– А что так?
– удивился Михаил.
– Люди звери необычные, ко всякой дряни привыкают. Года через два структура Ордена утрясется, люди станут считать новую рабскую жизнь нормой. Несогласных и буйных потихоньку вычистят, найдутся тогда и первые карьеристы, которые пойдут по головам к успеху. Даже появятся креативщики, так сказать, новой модели жизни. Создадут под это дело идеологию, вырастят адептов, и дальше начнут все под себя подгребать. Вооружения то под Москвой полно: это пока специалистов мало, а года за два, три можно сотню другую выучить. Этот генерал-майор далеко не дурак: он сейчас
– Интересные мысли излагаешь, Сергей. Пожалуй, соглашусь с тобой. Опасная структура этот Орден, и опасная тем, что будущего развития в ней нет. В такой системе нет места ни науке, ни искусству, ни культуре - только чистое выживание одних за счет кого-то. А ведь без нормальной духовной пищи душа человеческая отомрет, совсем люди оскотинятся. И во что такое безобразное там их структура трансформируется, даже не представляю.
– Правильные выводы сделал, Михаил. У нас поток мыслей в одном русле идет!
– Сергей засмеялся - Пойдем, перекусим, Абармит над чем-то колдует.
Они прошли за модуль, чуть дальше у оврага горел небольшой костерок, на нем стоял самый настоящий казан, а рядом колдовал бывший шеф-повар китайского ресторана.
– Здравствуй, Абармит, чем угощаешь?
– Как говорят на Руси, чем бог послал, садитесь, сейчас в чашки разолью.
Бурят снял казан с огня и поставил на деревянную подставку, из стопки вынул пару чашек, напоминающих видом пиалу, зачерпнул ковшом еду, затем поднес первую чашку гостю.
– Угощайтесь, атаман.
Михаил благодарно принял пиалу и ложку, в посуде плавали куски настоящего мяса, кусочки лука и моркови, густо лежали нарезанные в виде ромбов большие куски макарон.
– А это что у вас такое?
– Да я тут что-то типа кулламы пытался сделать, это такая башкирская разновидность бешбармака - учтиво ответил повар.
– Угу - Михаил сделал вид, что понял - а мясо то у вас откуда?
– Мясо сублимированное, мы на складе МЧС нашли. Здесь карбонад свиной сушеный - Сергей передал Бойко пустую упаковку.
– Любопытно, а на вкус нормальное мясо, даже и не скажешь, что субпродукт.
– Мясо это самое настоящее - начал терпеливо объяснять Прокопьев - его просто правильно сушат, удаляют воду, и делают невозможным гниение. Тот же пеммикан похожим методом делается. Мы в походы часто его брали, дорогой, правда, продукт, поэтому сами делать научились. Да и те же брикеты с энергобатончиками у нас тоже были самодельные.
– Вот как?
– задумался Михаил - А эти батончики сложно делать?
– Да нет, осенью можно будет небольшое производство запустить.
– А чего не сейчас?
– Да лучше, чтобы все свежее было: ягоды, орехи. Хотя если очень надо...
– Надо, Серега, надо. Проще будет разведчиков снабжать и "мародерщиков", да и ополченцам в сухпай положить. Найди Ольгу Туполеву, обмозгуете чего, да как.
– Ладно, договорились.
– А тут у вас ничего так, обжито - Михаил оглянулся. За модулем, где была размещена сама станция и генератор, стоял хорошо замаскированный шалаш, вполне жилого вида - Здесь дежурить, кто будет?