Безмолвный Джо

Паркер Т. Джефферсон

– Тогда, похоже, я здорово влип.

– Вот что я могу для вас сделать, мистер Миллбро. Вы прямо сейчас рассказываете все как было в этот маленький микрофон, а я в меру своих возможностей попытаюсь вас выгородить. Гэйлен сказал, что вы "шестерка". Я готов в это поверить. И если вы дадите мне достаточно материала, чтобы прижать Блейзека, Рупаски и Бо Уоррена, мне удастся выполнить свое обещание. Да, понимаю, они вас использовали. Но мне важно знать, каким образом. И вот что я вам еще скажу. Если проиграть данную пленку этим людям, они единодушно укажут на вас, и тогда вам грозит длительное тюремное заключение.

– Как это отвратительно. Просто ужасно.

– Это детская игра по сравнению с тем, что вы сделали с Уиллом.

Миллбро постарался придать взгляду некоторую твердость, но

я видел перед собой лишь труса и неудавшегося политика. Подбородок у него дрожал.

– Я пошел на общественную службу, чтобы помогать людям. Поверь, это так. А добился только того, что обманул их и себя самого.

– Но зато вы не допустили, чтобы наш округ приобрел эту платную дорогу, а приятели Рупаски набили себе карманы.

Он горько усмехнулся и сделал еще один глоток.

– Спасибо Уиллу. А кстати, в чьем кабинете было установлено подслушивающее устройство – у Рупаски или у меня?

– В вашем. И вам еще предстоит все это объяснить, мистер Миллбро. Но если поможете мне раскрутить это дело, возможно, ваше наказание будет меньшим, чем вы заслужили. Вам предстоит все хорошенько обдумать. Вижу, вы уже почувствовали свежее дуновение перспективы среди всей той вони, в которую превратили свою жизнь.

Миллбро издал кудахтающий звук, напоминающий смех и, резко задрав нос, взглянул на меня свысока. Интересно где он набрался таких манер?

– Но, возможно, ты еще поменяешь свое мнение, Трона, – сказал он. – Да, ты можешь воспользоваться ситуацией и сделать со мной что захочешь. В общем, держать меня у себя в кармане, как делал твой отец со всеми, кого знал. То, что я совершил, уже никогда не забудется и не умрет.

– Это все верно. А вот Уилл действительно умер.

Иногда удается разглядеть за взглядом собеседника нечто неожиданное, хотя сам не осознаешь, что именно. И вдруг понимаешь, что можно прожить еще несколько сотен лет и тысячи раз увидеть то же самое, но так и не разгадать, что же это такое. Именно эту таинственную вспышку во взгляде Миллбро я сейчас и ухватил.

– Я заметил, что ты приехал в его машине, – проговорил он. – И вижу у тебя его старый кейс. А сейчас ты сидишь здесь, в "Лесу", обсуждая тайные делишки со старшим инспектором округа Ориндж. Ты становишься очень похожим на него. Думаю, тебе это по душе. Тебе всего двадцать четыре года, а ты уже унаследовал от отца все то дерьмо, что он собрал за свою жизнь.

– Мне нравится эта машина.

– У меня зеленый автомобиль той же модели, только колеса семнадцатидюймовые.

– Большие колеса нужны скорее для красоты. Они затрудняют управление и увеличивают расход топлива.

Кинув на меня быстрый взгляд, он отпил из своего стакана.

– Доставай свой гадкий диктофон, Трона. Черт... не могу поверить в происходящее. Мне надо поразмыслить, как лучше прикрыть собственную задницу.

– Да, об этом стоит позаботиться, мистер Миллбро.

– Это был результат стечения целого ряда обстоятельств, Трона. Как при зарождении страшного урагана, когда одновременно случаются три различных метеорологических события. А бывает, что не три, а двадцать и даже сто. Так же развивается и история – просто цепь обстоятельств выстроилась не в пользу Уилла. Во-первых, эта пленка, которую Уилл использовал для давления на меня и Карла. Мне не стоило брать эти деньги за голосование на совете, но я не удержался. Мне надо платить за обучение детей в колледже и большие закладные за дом, а на зарплату старшего инспектора не очень-то разгуляешься. Но я был не прав. А Уилл подловил меня на этом – подловил нас обоих. Знаешь, когда он дал мне прослушать эту пленку на том же диктофоне, что у тебя сейчас в руках, у меня было ощущение, что он положил всю мою жизнь на свой депозит. В общем, я был фактически уничтожен. Все, что бы я ни сделал, можно было разрушить в одну секунду, стоило этой пленке попасть в нужные руки.

Вздохнув, Миллбро уставился на крышку стола.

– Как насчет еще одного коктейля, мистер Миллбро? – спросил я.

– Почему бы и нет?

Я отдал распоряжение официанту насчет новой порции. Мы молча дождались, когда он принесет заказ, после чего я снова задернул штору. Миллбро выжал дольку лимона о край стакана и сделал затяжной глоток.

– Карл был взбешен. Конечно, это

была моя ошибка, что я позволил записать один из наших разговоров. Карлу был очень нужен мой голос на голосовании по выкупу платной дороги в казну округа, но я не мог сопротивляться давлению Уилла. Он крепко прижал нас, и мы это понимали. Карл приставил к Уиллу двух своих парней, чтобы те повсюду следовали за ним по вечерам и прищучили на каком-нибудь деле. Но Уиллу все это было известно. У него была слабость по отношению к дамскому полу, и мы рассчитывали подловить его на этом деле, чтобы избавиться от его давления. Карл даже поручил установить радиомаяк на его "БМВ", когда тот стоял на профилактике в гараже транспортного управления. Вот откуда Карл узнал о его контактах с Саванной Блейзек. Мы рассказали об этом Джеку. В понедельник вечером, за два дня до смерти Уилла, мы все собрались здесь, в клубе. Немного поиграли в бильярд, слегка выпили, потрепались о бабах. Но больше всего мы обсуждали Уилла Трону, его грязные игры и как сделать, чтобы он от нас наконец отстал. Джек представил мне Бо Уоррена, и тот сообщил, что даже у преподобного Дэниэла Альтера из-за Уилла возникли большие проблемы. Наша встреча напоминала праздник всеобщей любви, только наоборот – несколько людей по очереди признавались друг другу, как сильно они ненавидят одного и того же человека. Нет, скорее, не ненавидят, а... боятся того, что с ними в любой момент может сделать Уилл. Он посвятил всю жизнь укреплению собственной власти, завоевывая доверие окружающих с помощью их тайных слабостей и грешков, собранной им грязной информации и, разумеется, денег. О, это был настоящий Макиавелли! И в конце концов дела приобрели слишком... серьезный оборот. У Джека оказался один знакомый бандит по имени Джон Гэйлен, которого он нанял припугнуть своего придурка-сына. Одновременно через Уилла Джек пытался передать Алексу весьма жирный выкуп и вернуть дочь. Но когда уже пришло время забирать Саванну, Джек решил как следует припугнуть своего сынка. Предполагалось, что Гэйлен со своими головорезами заберет Саванну, отлупит этого психа и возьмет у Уилла деньги. Так сказать, проучит сосунка, понятно? Разумеется, не бесплатно.

– За какую сумму?

– Блейзек никогда не говорил, сколько он ему заплатил. Так вот, играем мы в бильярд, и вдруг Бо Уоррен предлагает вместо этого как следует проучить Уилла. Так, чтобы тот в следующий раз дважды подумал, перед тем как обливать дерьмом других. А это значило, что самого Алекса бить уже не надо, поскольку избиение Уилла у него на глазах послужит для молодого человека хорошим предостережением.

Миллбро выпил еще, потом достал сигару и закурил, наполнив кабину сизыми клубами дыма.

– Именно об этом мы тогда с Карлом и подумали, обменявшись взглядами, об одном и том же. Оглянувшись на Джека и Уоррена, я понял, что они настроены на ту же волну, что и мы с Карлом. В тот момент Дэниэл Альтер беседовал со своим личным астрологом, в качестве которого выступала исключительно аппетитная дамочка. Вне всяких сомнений, они беседовали о Боге, и ему было не до нас. Никто не произнес ни слова, но буквально в считанные секунды идея проучить Уилла обрела совершенно иной смысл. Именно тогда я решительно сказал "нет" и чтобы на меня не рассчитывали. Карл заявил, что идея намять Уиллу бока его вполне устраивает, а мне, маленькому засранцу – так он меня обозвал, поручается переговорить об этом с Джоном Гэйленом.

Миллбро вышел на несколько минут из кабины, и мне пришлось его подождать.

– Сколько же вы ему предложили? – спросил я, когда он вернулся.

– Девять тысяч долларов.

Не знаю, заметил ли Дан Миллбро, как я удивился, услышав ответ. Мне в общем-то не следовало удивляться. Мне были известны случаи, когда с убийцей заключался контракт на сумму от трех до десяти тысяч долларов. Но сам факт, что смерть Уилла обошлась заказчикам всего лишь в девять тысяч долларов, захлестнул меня потоком мыслей: о ничтожности и мерзости всех этих людишек, их бездонной жадности, трусости и самонадеянности. Мне не удавалось вытряхнуть из головы образ преподобного Дэниэла Альтера, мирно беседующего с астрологом, в то время как его приятели планируют убийство моего отца. Добавьте сюда безразличие вместе с тщеславием – и получите законченный портрет заговорщиков.