Безмолвный крик
Шрифт:
– Я пытаюсь понять, куда он собирался идти, миссис Дафф. Сент-Джайлз – не то место, где легко встретить джентльмена с доходом и социальным положением мистера Даффа. Если б я узнал, почему или с кем он там оказался, то значительно приблизился бы к разгадке того, что с ним случилось.
– Понимаю… Полагаю, с моей стороны было глупо не понять сразу. – Она отвела взгляд.
Комната была удобная, красивая, правильно спланированная. И никаких посторонних звуков – только потрескивание поленьев в камине да уютное ритмичное тиканье часов на мраморной полке над ним. Все здесь дышало изяществом, безмятежным покоем и разительным образом отличалось от переулка, где погиб владелец этого дома. Весьма возможно, что его вдова не только не знала про Сент-Джайлз, но и представить себе его не могла.
– Миссис Дафф, ваш муж ушел сразу вслед за сыном? – Задавая вопрос, сержант снова слегка подался вперед, словно привлекая к себе внимание.
Она медленно повернулась к нему.
– Полагаю, вам хочется узнать, как был одет и мой сын?
– Да, прошу вас.
– Не могу вспомнить. Во что-то очень банальное, серое или синее, мне думается. Нет… в черное пальто и серые брюки.
Эти вещи были на потерпевшем, когда его нашли. Ивэн ничего не сказал.
– Он заявил, что идет развлечься. – Миссис Дафф внезапно замолчала, не справившись с эмоциями. – Он был… зол.
– На кого? – Ивэн попытался представить себе эту сцену. Рису Даффу исполнилось лет восемнадцать или девятнадцать – совсем молодой, своевольный.
Хозяйка дома слегка передернула плечами – жест отрицания, словно на вопрос нельзя было найти ответа.
– Случилась ссора, мэм, или вы разошлись во мнениях?
Миссис Дафф так долго сидела молча, что Ивэн уже не надеялся услышать ответ. Конечно, она испытывала сейчас горечь и боль. Тогда они виделись в последний раз. Теперь могло получиться так, что они никогда не помирятся. Тот факт, что она не ответила отрицательно сразу, говорил сам за себя.
– Все очень банально, – сказала наконец миссис Дафф. – Теперь это неважно. Моему мужу не нравилась компания, которую выбрал для себя наш сын. О, это не те люди, которые могли сделать ему что-то плохое, сержант. Я говорю о женской компании. Моему мужу хотелось, чтобы Рис знакомился с юными леди, имеющими хорошую репутацию. Если б сын согласился жениться, муж был готов заключить с ним сделку, о которой очень многие молодые люди не смеют и мечтать.
– В самом деле, – прочувствованно произнес Ивэн. Он знал десятки молодых мужчин, да и тех, кто постарше, которые были готовы жениться хоть сейчас, но не могли себе этого позволить. Содержание дома, в который не стыдно привести жену, обходилось в три-четыре раза дороже, чем все расходы на одинокого мужчину. С появлением детей эти расходы значительно возрастали.
Рис Дафф мог считать себя счастливчиком. Почему же он не ответил на это благодарностью?
Словно отвечая на его мысли, миссис Дафф заговорила мягким голосом:
– Возможно, Рис… слишком молод. Он мог бы и сам принять такое решение, если б… если б того же не желал для него отец. Молодым людям нравится демонстрировать такое… такое… своенравие… даже если оно противоречит их интересам. – Казалось, она едва справляется с навалившимся горем.
Ивэн не хотел мучить ее вопросами, но знал, что именно сейчас можно узнать правду. Завтра она будет более осмотрительна и склонна скрывать все, что может навредить семье или уличить близких ей людей.
Сержант старался подыскать слова, которые могли бы утешить вдову, – и не находил. Перед его мысленным взором стояло бледное, покрытое синяками лицо молодого человека, сначала истекавшего кровью в переулке, а потом лежавшего в больнице Святого Фомы; его глаза, полные невыразимого ужаса. Ивэн снова видел, как несчастный открывает рот, пытаясь что-то сказать, и не может вымолвить ни слова. Чем же утешить его мать?
Глядя на нее, он принял для себя решение: сколько бы ни понадобилось времени, какие бы трудности ни встали на пути, он узнает, что произошло в переулке, и призовет виновных к ответу.
– Значит, ваш сын не сказал, куда идет? – подытожил Джон. – Имелись ли у него какие-то излюбленные места?
– Он уходил несколько… возбужденным, – ответила миссис Дафф. Казалось, она снова овладела собой. – Полагаю, его отец представлял себе, куда он мог отправиться. Думаю, такими заведениями интересуются в основном мужчины. Есть такие… места. Это всего лишь мое мнение. Ничем не могу помочь вам, сержант.
– Но оба вышли из дому в плохом настроении?
– Да.
– Сколько времени прошло между уходом сына и уходом вашего супруга?
– Точно не знаю, потому что Рис вышел из комнаты, и только примерно через полчаса мы поняли, что его нет в доме. Тогда мой муж немедленно отправился за ним.
– Понятно.
– Их нашли вместе? – У нее снова дрогнул голос; заметно было, что она старается держать себя в руках.
– Да. Похоже, ваш муж догнал сына, и через какое-то время на них напали.
– Может, они заблудились? – Миссис Дафф с тревогой смотрела на Ивэна.
– Весьма возможно, – отозвался он, надеясь, что так и вышло. Из всех мыслимых объяснений это являлось самым приемлемым для нее. – В таком лабиринте переулков и проходов немудрено заблудиться. Несколько шагов в неверном направлении, и… – Джон не закончил фразу. Ему хотелось верить в эту версию не меньше ее, потому что он знал, насколько вероятны прочие вероятности.
Раздался стук в дверь, что было нехарактерно для прислуги. Обычно дворецкий просто входил и ждал удобного момента услужить или передать сообщение.
– Войдите, – слегка удивленно откликнулась Сильвестра.
Вошедший мужчина был худощав, темноволос, имел глубоко посаженные глаза и несколько коротковатый нос на приятном, в общих чертах, лице. Сейчас оно выражало крайнюю озабоченность и тревогу. Почти не обратив внимания на Ивэна, он сразу устремился к Сильвестре. Манера его поведения выдавала как близкого друга, так и человека дела. Ивэн понял, что это и есть тот самый доктор Уэйд, за которым посылали.
– Моя дорогая, не могу выразить всю свою скорбь. Естественно, помогу, чем только смогу, вам стоит лишь сказать. Я останусь с вами столько, сколько захотите. И, конечно, пропишу что-нибудь, что поможет уснуть, успокоиться, и окажу всяческое содействие в эти первые ужасные дни. Эглантина просила передать, что вы можете переехать к нам, мы обеспечим вам покой и уединение, если возникнет такая потребность. Наш дом – ваш дом.
– Благодарю… вы очень добры. Я… – Миссис Дафф слегка задрожала. – Я даже не знаю, чего мне хочется… что делать. – Она встала, покачнулась и схватилась за протянутую руку доктора. – Сначала я должна отправиться в больницу Святого Фомы и увидеть Риса.