Безмолвный
Шрифт:
Вдох. Выдох. Обычный день, еще один в череде таких же.
Думаю, это – здоровая подозрительность. Она сохранит мне жизнь. Моя подозрительность и ты, следящий за мной через объективы камер наблюдения.
До «Критериона» путь неблизкий, не так ли.
Ты не произносишь ни слова, но я все равно тебя слышу. Ты просто дышишь в микрофон, щелкаешь переключателями, двигаешь что-то по столу. Телефоны, наверное. Слышу, как ты быстро стучишь по клавиатуре. Ты наблюдаешь за мной, я это знаю. Камеры наблюдения. Ты следишь за каждым моим шагом. Я знаю, ты просматриваешь все на три улицы вперед, чтобы понять, с чем я могу столкнуться на пути. Словно ты – приглядывающий за
– Что здесь смешного? – не могу удержаться, это нервное. Облегчение. Представил тебя ангелом, и это меня рассмешило. – С этой улыбкой ты смахиваешь на чокнутого, Джон.
Ты не говоришь в полный голос, как если бы мы с тобой были сейчас в одной комнате. Наш диалог – из тех, что можно вести лишь в голове. В этом мы оба поднаторели, не так ли. Чем дальше мы друг от друга, тем тише говорим, тем нежнее становимся. Это уж точно лишено всякой логики.
Тогда, после твоей смерти, увидев тебя на улице, я ведь кричал. Разве нет? Мне приходилось кричать, ты был далеко. Я узнавал тебя тут же, просто по осанке. Это же был ты тогда, ведь так. Ну, разумеется, ты. Никто не может быть точно таким, как ты, мне следовало это понять. Я уверен, что кричал тогда. Чувствую, что именно так и было. Вернись ко мне, Шерлок. Вернись. Вернись! А может, и нет. Быть может, мой крик звучал лишь в моей голове. А вот ангелам как раз нет нужды кричать. Они пролетают мимо, шепчут на ухо. Налево, направо, остановись здесь. Стой. Иди. Здесь прямо, вперед, Джон. Классический ангел, обнаженный, прикрытый тканью разве что в стратегически важных местах, крылатый, окутанный светом, шепчет мне на ухо милые глупости и бренчит на арфе. Ха!
– В чем дело, Джон? Что смешного?
– Ничего, - шептать в микрофон я вполне могу, практически не шевеля губами. Правда, это вряд ли важно сейчас. Я все еще в безопасной зоне. Моран пока слеп. Ты – единственный, кто может видеть меня через объективы камер. Ну, или еще кто-то, кого ты привлек к защите моей безопасности. Уверен, моя тщательно отслеживаемая прогулка находится в сфере национальных интересов.
– Хорошо. Здесь сверни налево. Не торопись.
Кружной путь, разумеется. Даже нет нужды уточнять. Ведешь меня максимально безопасным маршрутом. Твоя воображаемая рука в моей. Мой ангел-хранитель ведет меня по невидимому лабиринту. Я последую за тобой. Уверен, наградить тебя нимбом никому и в голову не придет. Разве что мне. Временами. Иногда ты заслуживаешь его вопреки себе самому, Шерлок.
– Еще пара улиц, и ты выйдешь за границу периметра. Готов? – да. Я готов. – Джон, не нужно ухмыляться так, словно у тебя не все в порядке с головой. Это выглядит подозрительно.
Люди иногда улыбаются своим мыслям, Шерлок. Так бывает. Бывает, когда они счастливы.
Телефон. Мне звонят.
– Один момент.
– Что такое?
– Звонят, - номер не определен. Это может оказаться кто угодно.
– Черт подери.
Подношу телефон к другому уху, у меня совершенно нет желания так быстро потерять микрофон.
– Алло?
– Доктор Ватсон, - о, господи. Что ему нужно?
– Добрый день, - нужно обратиться к нему по имени, чтобы ты понял, с кем я говорю. Тебе нужно знать, кто это. Хотя, если подумать, ты, наверное, и так уже в курсе. Но все равно, на всякий случай. – Чем могу быть полезен сегодня, Майкрофт?
– Чертов Майкрофт. Не разговаривай с ним, Джон, - теперь со мной общаются два голоса: ты и твой брат. Стерео. Как-то слишком много Холмсов.
– То, на что вы собираетесь пойти, опасно, - прямо, без экивоков. Что ж, полагаю, это можно считать благословением.
–
– Я осведомлен о том, что у вас комплекс героя, доктор Ватсон. Я знаю, что вы и раньше готовы были пожертвовать жизнью ради моего брата, - знает? Ну, разумеется. Мне нет нужды задаваться вопросом, что он знает, а что нет – ему известно все. Уверен, вся информация хранится у него в офисе, в обширной картотеке, дополненной видео и фотоматериалами. Вся моя жизнь в одном досье, вплоть до размера кольца, купленного Мэри. – Но сейчас вам нет необходимости так поступать.
Нет?
– Что он там несет? Пытается отговорить тебя? Считает, я нечестен с тобой. Нечестен! Как будто он знает хоть что-то о…
– Знаете, вы ведь можете отказаться, - Майкрофт само спокойствие, а ты – буря негодования.
– … чертовой честности. Серьезно. Идея принадлежит тебе, а не мне, и, кстати, она очень хорошая. Так что пусть он…
– Машина для вас наготове, она прибудет через две минуты, вам стоит только сказать.
– … сидит себе спокойно на своей обрюзгшей заднице и помогает мне прижать Морана к ногтю, прежде чем тот уничтожит еще больше граждан его благословенной проклятой империи, бога ради! – кажется, вы друг другу уже поперек горла встали. Три года по одну сторону баррикад – слишком долгий срок.
– Водитель вывезет вас за пределы периметра, подальше от этой… - пауза. От чего, Майкрофт? От чего?
– … Этой неприятной ситуации. Я могу устроить вам новое жилье, в хорошем месте. Гораздо лучше Бейкер-стрит. И если вы больше не захотите с ним видеться, вас никто не будет заставлять.
Это не предложение, Майкрофт Холмс. Это угроза. Он наверняка знает, что без тебя жить счастливо я не смогу. Он мне угрожает?
– Нет. Все в полном порядке, благодарю за беспокойство. Я закончу это дело, - правда в том, что я предпочту остаться с тобой. Я уже знаю, каков он, мир без тебя. И мне этот мир не нравится.
Возможно, он снова меня испытывает. Это в его духе. Время от времени он проверяет мою решимость, искушая безопасными, но совершенно неприемлемыми альтернативами. Человека судят по решениям, принятым в критические моменты, разве не так? Он хладнокровнее тебя, хладнокровнее любого из нас.
Он считает, что ты не был честен со мной? Полагаю, так и есть. Годы планирования и зависящей от меня операции, а ты и словом мне не обмолвился. Беспокоиться о моем благополучии сейчас, в этом деле, – благородно до ужаса, Майкрофт. Но ведь вопрос совершенно в другом. Добровольное самопожертвование куда надежней вынужденного. Я это понимаю. Я делаю это по собственной воле, пойми. Я вызвался сам. Я могу покончить со всем этим, и я это сделаю.
– «Критерион» обезопасили?
– Разумеется, - уверен, это для него простая задача. Что на самом деле стоит за этими словами? За окнами притаилась целая армия и держит под прицелом входную дверь? Весь персонал заменили на агентов МИ-5, и у каждого под униформой спрятан пистолет? Со всех ламп свисают микрофоны? Ты что-то упоминал о запечатанных окнах. Чем их запечатали? – Ресторан обезопасили полностью, - обезопасили. Да, конечно. Полная безопасность.
– Значит, со мной ничего не случится, - на самом деле, я в это не верю. Не верю по-настоящему. Что-то обязательно случится. Ты обеспокоен, а ведь такое с тобой не случается почти никогда. Мои шансы, вероятно, даже меньше чем пятьдесят на пятьдесят. Интересно, во сколько процентов ты оценил вероятность того, что я выживу. Сорок? Тридцать? Двадцать пять? Сколько бы их там ни было, все равно этого достаточно, чтобы попытаться. Лучше просто этого не знать.