Безмолвный
Шрифт:
Говорить о Нем вновь кажется мне таким чуждым. Не могу точно понять, почему. Это как вторжение в реальность.
Да и что они захотят от меня услышать? Да, я долгие годы только и делал, что твердил: он невиновен. И вы наконец-то начали мне верить. Фантастика! Вот спасибо. Правда, спасибо. Придется сдерживать злость. Они ведь ни в чем не виноваты. Они просто бездумными попугаями повторяют то, что подхватили. Придется просто улыбаться, кивать, смеяться и потягивать шампанское.
Терпеть его не могу.
Где-то в ящике завалялась карта. А, вот она, под стопкой бумаг. Отлично.
Можно сделать отметку там, где обнаружили Мориарти. Это будет центр. Правда, место никогда не упоминалось. Готов поспорить, Грег сможет мне сказать, где именно, когда мы с ним пересечемся. Я спрошу. Он ответит. Уверен, что ответит. Нужно будет взять нить, тогда получится протянуть найденные между арестами связи. Шерлок бы так и поступил. В этом был смысл. Так все становится понятней.
– Ты что творишь? – она уже рассержена. – Джон, ты что с моей стеной сделал?
Стоит босиком, уперла одну руку в бедро.
– Это для рассказа, - отвечаю я. Не хочу оглядываться. Не хочу смотреть ей в глаза на этих словах. Мне это нужно, Мэри. Нужно. Пожалуйста. Не возражай. – Пытаюсь уловить смысл всего этого, - она молчит. – Ты же все равно хотела, чтобы я заделал трещину. Я ее заштукатурю. Где-то через неделю, и на этом все, - все еще молчит.
Нужно обернуться и посмотреть на нее. Она этого ждет. Повернись. Посмотри. Глаза Мэри густо накрашены, от этого она выглядит кем-то другим. Кем-то моложе нее и с огромными глазами. Она выглядит красиво, профессионально, умно и предприимчиво. Она похожа на того, кто может все держать под контролем. Так и есть. Стоит и буравит меня огромными глазами.
– Я все заделаю, - говорю я. – Это же просто наметки.
– А для какого рассказа? – она мне не верит. Почему? Она же знает, что я пишу о Шерлоке. О преступлениях. Она в курсе. Она читала мою книгу. И страницу с посвящением тоже. Сказала, что это мило. Так почему сейчас ей это кажется странным? Это мое занятие. Я писатель. Я пишу рассказы. А это – материал для них.
– Про Мориарти, - отвечаю я. Выкручиваться надо быстро. – В итоге все эти вещи связаны. Это – его сеть, его люди. Вот этого человека, - указываю на статью, - наняли, чтобы убить меня.
Это правда. Не меня одного, конечно, но это – правда.
– Надо же, - не совсем ясно, что она хочет этим сказать. Правда. Не пойму, то ли ирония, то ли сарказм, то ли неверие. То ли просто ремарка. Не знаю, почему, но мне всегда сложно понять, что она имеет в виду, как будто она нарочно выбирает слова и фразы помногозначней. Зачем она так?
– Это не похоже на все остальные твои творения, - а, ясно. Ей это не по вкусу. Ее это выводит из себя. Уверен. Правда, я знал, что так и будет. Она боится, что я сорвусь с катушек, сорву все сроки. И издателю это тоже не понравится. Слишком мало человеческих отношений, не вписывается в серию. Рассказ не вписывается в оговоренные рамки. Всем нужны истории о Шерлоке-манипуляторе, Шерлоке-в-шляпе, Шерлоке, который чего-то не понял. Рассказ, в котором подводятся итоги, никому не интересен. В нем нет Шерлока. И нет главного героя. Я понятия не имею, кто в этой истории герой, кто проводит все эти тайные операции. Кто разрывает паутину Мориарти нить за нитью? Это не тот рассказ, который захотят прочесть. Торжество справедливости само по себе – не сюжет. Найти смысл в бессмысленной смерти – недостаточно для рассказа. Получится некролог. Давно просроченный некролог.
Все это я затеял не для того, чтобы написать рассказ. Это так. Совсем не для этого. Это нужно мне. Мне это нужно. Но я не знаю, как ей объяснить. Она не поймет.
– Я все заделаю, - повторяю я. – Мне просто нужно много места, чтобы со всем разобраться.
– Ну, ладно. Хорошо, - вздыхает она. – Все равно я терпеть не могу бежевый. Так что заодно и перекрасишь.
– Разумеется.
– Может быть, в красный. Всегда мечтала о красной стене, - демонстративно оглядывает меня с головы до ног. – Ты еще не одет.
Это так. Я все еще в джинсах и свитере.
– Оденусь через минуту.
– Нам выходить через десять.
– Окей.
Она улыбается, как будто победила в споре. Она победила? Не уверен. Обнимает и целует меня. От нее пахнет зубной пастой.
– Ты рад?
Разве можно сказать «нет»? Невозможно. Это ее прием. Она готовила его долгие месяцы. Это ее работа, да, но она меня любит, и готовила его и для меня тоже. Я не должен об этом забывать. Она все делает для того, чтобы я получил признание. И я хочу того же, что и она.
– Да, - отвечаю я. – Очень.
========== Глава 21: Криминальная сеть ==========
Еще один. Ну надо же. Не то чтобы в Лондоне никого не арестовывают, да и задержания показывают по телевизору довольно часто. Может, тут нет связи? Может, это часть чьей-то чужой трагедии? Вполне вероятно. Но только взгляните на них. Трое в костюмах, дорогих костюмах. «Вествуд»? Кто знает. Я не отличу. Но это же шишки с телевидения, они безымянных костюмов не носят. Мориарти точно смог бы произвести на таких впечатление. Они могли быть с ним заодно. Были, наверняка.
Опущенные головы, руки прикрывают лица. Они знают, как все устроено, они знают: стоит открыть лицо, и камеры покажут его крупным планом. Еще несколько человек из криминальной сети арестованы. Конкретных обвинений нет. Диктор возмущенно подчеркивает это. Может, потому, что этот арест как-то затронул и ее. Возможно, она их знает. Быть может, они дружат. Или она дружит с их женами, или их дети ходят в одну школу. Они стоят бок о бок в лифте, покупают по утрам кофе в одном месте. Как-то так. Почему именно они? Почему сейчас? Сфабрикованные обвинения – последнее она произносит вопросительным тоном. Нет. Я с ней не согласен.