Безрассудная леди
Шрифт:
— Что ты там делаешь? Расправляешься с растительной тлей? — поддразнила она.
— Осматриваю новый розовый куст, о котором я тебе писал — он никак не желал цвести. Теперь он весь покрылся бутонами.
— Тимкинс без конца холил и лелеял его. Интересно, какого цвета на нем розы?
— Будь я проклят, если знаю. Этого нельзя предсказать. Думаю, что-то и от чайной розы, и от «Альбы», но происхождение его неизвестно.
На яркое солнце последних дней мая набежала тучка, и Татьяна вздрогнула от холода.
Казалось, Лукас догадался, о чем она думает — он взял ее руку и поцеловал.
— Ах, Татьяна. Мой опыт с разведением роз научил меня, что самое главное — красота цветка, а все остальное не имеет значения. Каково бы ни было твое происхождение, ты являешься самым великолепным цветком в мире.
Ей очень хотелось верить его словам.
— Этой розе я дал название более трех лет назад — когда увидел, какая она колючая. Она называется «Леди Стратмир».
— В честь твоей матушки? — рассмеялась Татьяна.
— «Леди Татьяна Стратмир».
Она отстранилась от него, удивленно вытаращив глаза.
— Не может быть! Неужели ты это сделал так давно? Ведь тогда я была вульгарным сорванцом в кожаных бриджах.
— Да уж, настоящая сорвиголова!
— Не понимаю, как ты мог все знать заранее?
Лукас сел на скамью и усадил Татьяну к себе на колени.
— Есть вещи, которые мужчина просто знает — и все. Эй, посмотри-ка, что там такое на верхней ветке?
— Росинки, — сказала Татьяна, заметив, как что-то сверкнуло. — Странно, что они сохранились до полудня. Тебе не кажется, что они похожи…
— На бриллианты? — Лукас, улыбаясь, сунул руку в колючие ветки. — Росинки всегда напоминают бриллианты. — Он вынул из куста сжатую в кулак руку, покрытую сверкающими капельками.
Татьяна охнула от неожиданности.
Это было колье из тончайших, как паутинка, серебряных нитей, усыпанных бриллиантовыми росинками.
Не веря своим глазам, она потрогала колье рукой. Лукас надел его ей на шею.
— Нравится?
— Колье чудесное… изумительное, но ты не должен был… Оно стоит кучу денег…
— Не больше, чем я потратил бы на гюнтера.
— На боевого коня самого Александра?
— Возможно. Самое удивительное заключается в том, что мне все больше и больше начинает нравиться тратить деньги на тебя. — Он снова поцеловал ее. — Боже милосердный, еще три дня!
— Я не могу ждать.
— Я тоже.
— Нет, я действительно не могу ждать.
Лукас взглянул ей в лицо.
— Если бы я знал, что бриллианты оказывают на тебя такое воздействие, то уже давно осыпал бы тебя ими. — Он задрал ее юбки выше колен. — Три дня! Я думаю, мы вполне уложимся в пределы допустимой погрешности в сроках появления наследника Сомерли. —
— А Тимкинс? — шепнула она. — Не сомневаюсь, что он стоит на страже, вооружившись лопатой и секатором, охраняя нас от любых незваных гостей.
Ее взгляд упал на то место, где некогда рос розовый куст, названный в честь леди Иннисфорд.
— Скажи, ты ездил в Лондон только для того, чтобы купить бриллиантовое колье, или у тебя были другие причины?
— Я купил тебе еще и серьги. — Он небрежно сунул руку в розовый куст, вытащил сережки, а затем достал из куста последнюю сверкающую «росинку» — кольцо и надел ей на палец. — Надеюсь, оно тебе впору…
— Ты слишком балуешь меня. — Она закусила губу, чтобы сдержать слезы.
Лукас уложил ее на скамью.
— Подожди немного и узнаешь, как я тебя избалую! — пообещал он прерывающимся от страсти голосом.
— Милорд! — неожиданно раздался поблизости голос Тим-кинса.
— Только не сейчас, дружище. Не сейчас!
— Милорд, прибыл курьер.
— Пошли его подальше! — теряя терпение, крикнул Лукас, когда Татьяна притянула его к себе, обхватив обеими руками.
— Не могу, милорд…
— Лукас Стратмир? Граф Сомерли?
Незнакомый голос остановил Лукаса, когда он наклонял голову к груди Татьяны. Тихо выругавшись, он крикнул в ответ:
— Да! В чем дело?
— У меня для вас письмо, милорд, от его королевского величества.
— От короля Георга? — Лукас опустил юбки Татьяны, поднял ее со скамейки и сел рядом с ней.
— Нет, милорд. От его высочества принца-регента.
— Этого еще не хватало! — с досадой произнес Лукас. — Подите прочь!
Однако курьер, одетый в ливрею королевских цветов, уже вошел в сад.
— Мне приказано вручить письмо вам лично.
Чуть помедлив, Лукас протянул руку.
— Ну так давай его сюда.
— Слушаюсь, милорд. — Лакей подошел к нему и передал свернутый лист веленевой бумаги. — И еще мне приказано подождать вашего ответа, милорд.
— Ответа? Скажи его высочеству, что я не принимаю приглашения. У меня нет времени, чтобы ехать в Лондон, так как через три дня я женюсь.
Курьер и не подумал уходить.
— Насколько я понял, милорд, это не приглашение, а приказ.
— Меня это не касается. Я занят.
— Лукас, в чем дело? — с любопытством спросила Татьяна.
Он взглянул на нее, и она заметила нерешительность в его непокорных глазах.
— Скорее всего очередная дурацкая причуда Принни.
— Что именно? — Интуиция не подвела ее: он действительно не хотел, чтобы она знала содержание записки.
Татьяна собралась было поднять брошенную записку, но вдруг остановилась.
— Ты не хочешь, чтобы я ее читала?
— Да… То есть нет. Послушай…