Безрассудная леди
Шрифт:
— Шоколад? — Он, кажется, с трудом вспомнил, о чем идет речь.
— Так ты на меня не сердишься?
Кажется, он ее даже не слышал и сидел, уставившись в свой бокал.
На другом конце стола с милой улыбкой поднялась Далси.
— Ну, леди, может быть, оставим представителей сильного пола наслаждаться чисто мужской компанией?
— Лукас! — снова начала Татьяна, но к ней, пританцовывая от нетерпения, уже подбежала Сюзанна.
— Мне надо поговорить с тобой о приданом, Тэт!
Татьяне нелегко было сосредоточиться на том, что так возбужденно сообщала ей Сюзанна о платьях,
— Из тафты цвета небеленого полотна и отделано стеклярусом. Маме не нравится, но я уверена, что ты бы одобрила, — щебетала Сюзанна.
Татьяна заставила себя вслушаться в то, что говорила подруга.
— И что ты решила?
— Впервые в жизни я поступила так, как ты мне всегда советовала. Я настояла на своем! А теперь я расскажу тебе о фате…
После ужина начались танцы, но Лукас ушел к карточным столам. Татьяна покорно проглотила обиду. У нее было достаточно партнеров, но только мистер Паркер осмелился спросить, не кажется ли ей, что лорд Стратмир ею пренебрегает: потому что если это так, то он мог бы намекнуть ему…
— О нет, нет! — заверила его Татьяна, когда они танцевали мазурку. — Пусть себе немного отдохнет за картами, он за последнее время переутомился на службе.
— Это хорошо, что Лукас снова занимается государственными делами, — заявил жених Сюзанны. — Я всегда говорил, что его место в кабинете министров.
— Вот как? Вы правда так считаете? — удивленно спросила она.
— Да. Я не знаю человека более честного и неподкупного, чем он. Государство могло бы использовать его влияние, чтобы противостоять чрезмерно экстравагантным действиям принца-регента. Вы намерены теперь обосноваться в Лондоне?
Татьяна на мгновение замялась — до сих пор ей не приходило в голову, что Лукас может приносить большую пользу стране, которую он любит, будучи на государственной службе, чем выращивая розы.
— Я пока не знаю, это должен решить он сам.
— В любом случае я рад его возвращению, — успел сказать Паркер, прежде чем очередная фигура танца разъединила их.
Когда мазурка закончилась, Татьяна отказалась от приглашения на следующий танец и отправилась к карточным столам, намереваясь сказать Лукасу о комплиментах, которые произнес в его адрес Паркер. Лукас играл против лорда Бартона, и она, остановившись рядом, положила руку на его плечо. Сначала ей показалось, что он умышленно позволяет партнеру обыгрывать себя, но вскоре она поняла, что он делает ходы, совершенно не вникая в игру.
— Думаю, лучше девятку, — не удержавшись, подсказала она, увидев, что Лукас собирается сбросить даму.
— Какую?
Она постучала пальцем по карте в его руке.
— Вот эту. У лорда Бартона три дамы.
— Неужели? — Он отхлебнул из бокала. — В таком
— Да, отправляйся лучше в кровать, иначе будешь завтра клевать носом во время фейерверков принца-регента, — со смехом сказала она.
Лукас поднялся со стула, чмокнул воздух возле се уха и удалился.
Оставшаяся часть вечера была для Татьяны сущим наказанием. Графиню явно возмутило поведение Лукаса, о чем она и заявила во всеуслышание, как только ушел последний из гостей.
— Я затеяла эту вечеринку, чтобы отпраздновать вашу помолвку, а он даже ни разу не пригласил тебя на танец…
Татьяне удалось заставить ее замолчать, бросив выразительный взгляд в сторону Смитерса, который стоял за спиной графини, насторожившись, словно хищник, почуявший добычу.
— Я просто хотел спросить, миледи, не потребуется ли вам что-нибудь еще? — елейным голосом сказал он.
— Нет, мне ничего не нужно. Ох, я просто вне себя! Пожалуй, пойду к сыну и скажу все, что о нем думаю.
— Лучше не стоит, — тихо сказала Татьяна. — Во всем виновата наша ссора с ним сегодня утром.
— Вы только и делаете, что ссоритесь, — недовольно произнесла графиня. — Из-за чего на сей раз? Из-за политики? Из-за религии?
Татьяна покачала головой.
Далси с любопытством взглянула на нее.
— Ну что ж, в каждом любовном союзе бывают свои взлеты и падения. Надеюсь, ты извинилась?
— Конечно. Как только увидела его на вечеринке.
— В таком случае не мучайся — Лукас не из тех, кто умеет долго сердиться. — Она помедлила. — Или, пожалуй, умеет, но только не на тебя. Ты сделала все, что от тебя требовалось, но независимо от того, что произошло между вами, он мог бы с большим вниманием отнестись к моим чувствам! Пусть-ка теперь поварится в собственном соку.
Смитерс деликатно откашлялся.
— В кухне мне сказали, миледи, что после того как хозяин ушел в свою комнату, он уже потребовал прислать две бутылки кларета.
Татьяна сердито взглянула на дворецкого: чертов сплетник!
— Ну что ж, тогда понятно, — заявила Далси. — Я тем более намерена идти к нему, раз он в подобном настроении! Если этим знаменуется его приезд в Лондон, то уж лучше бы он оставался в Дорсете!
«Мне тоже так кажется», — печально подумала Татьяна и тут же решила все рассказать ему о письме. Надо было сделать это сегодня утром. То, что она промедлила, и послужило причиной всего этого несчастья.
— Извините, миледи, я очень устала…
— И неудивительно. Но не беспокойся, к утру он одумается. С адмиралом всегда так бывало. Смитерс, ты еще здесь? Позаботься о том, чтобы малую гостиную как следует проветрили: там курили сигары.
— Будет сделано, миледи. — Дворецкий удалился в сторону кухни.
Татьяна, поднявшись по лестнице, постояла на площадке, желая убедиться, что дворецкий не следит за ней, а затем повернула к апартаментам Лукаса.
Из-под его двери не пробивалось ни полоски света, и Татьяна уже собралась повернуть назад, как вдруг услышала тихое позвякивание стекла о стекло и невнятное ругательство. Она робко постучала, вспоминая, как утром отругала его за то, что вошел к ней без стука.