Безрассудная
Шрифт:
— Нет.
Маргарет рассмеялась:
— Вы должны это сделать.
— Я…
— Для меня, пожалуйста. Я была очарована им много лет! — призналась Маргарет. — Конечно, я никогда не осмеливалась рассказать отцу! И конечно, для него я была не более чем любимая маленькая дочка лорда Эйври. Хантер был вежлив, нежен, заботлив… но как я завидовала тем женщинам, на которых он смотрел с особым блеском в глазах! О, простите, я говорю о вашем муже. Конечно, я никогда не видела, чтобы он обращался с кем-нибудь, как с вами. Кроме…
— Кроме кого?
— О, не важно.
— Маргарет!
— Да, и я искренне сожалею. Но молодые женщины хорошего воспитания не должны сплетничать подобным образом!
— Я не молодая женщина хорошего воспитания в том смысле, какой вы имеете в виду, и следовательно, вы вполне можете закончить вашу мысль!
Маргарет снова рассмеялась:
— Вы так решительны и страстны! Поэтому Хантер так любит вас.
— Маргарет!
— О, до вас, конечно, доходили слухи. К счастью, слух ничего не значит. Все в Англии знают, что Брайан Стерлинг превратился в отшельника и монстра после гибели его родителей. И что произошло, когда Камилла встретила его. Но в то время Хантер думал, что Брайан действительно лишился рассудка, и боялся за Камиллу. Он пытался отпугнуть ее, отвести от Брайана, так как искренне беспокоился. Странно, потому что Хантер был орудием помощи Брайану, когда правда стала известной. И оба быстро сделались лучшими друзьями. У них так много общего. Но, честно говоря, я никогда не видела, чтобы Хантер держался с кем-нибудь, как с вами. Поэтому… как я сказала, это всего лишь глупая сплетня. Он так любит вас, Кэт!
Кэт молчала. Она не могла сказать Маргарет, как та ошибается.
— Спасибо за ваши слова.
— Нарисуйте для меня Хантера. Понимаете, он мой хороший друг. И я очень хочу иметь его портрет.
Кэт повиновалась. Она рисовала Хантера, каким он ей открылся. Свет в его глазах, иногда насмешливый. Твердый подбородок. Скулы, лоб, легкая улыбка. И его сущность, в которой соединялись гордость, страсть и сила. Он был необычайно красив — возможно, она не осознавала этого, пока не изобразила его лицо собственной рукой.
— Чудесно! — воскликнула Маргарет. — Вы должны показать портрет мужу.
— Нет!
— Почему? Ему это понравится!
— Нет, Маргарет! Умоляю, не показывайте Хантеру рисунок!
И тогда Маргарет ошарашила ее своей прозорливостью:
— Кэт, вы испытывали глупую привязанность к Дейвиду, но… все понимают, что это осталось далеко позади! — Она огляделась вокруг. — Дейвид видит это, и, полагаю, его сердце разбито. Потому что он никак не может принять решение. — Маргарет вздохнула. — Я бы хотела, чтобы меня любили ради меня самой, а не ради денег. И я бы никогда не выбрала мужа, который хотел жениться на мне потому, что я дочь богатого лорда Эйври.
Кэт замерла, восхищенная умом молодой женщины, которую считала легкомысленной. Она отложила рисунок и тепло обняла Маргарет.
Они немного помолчали. Маргарет встала.
— Эта жизнь, возможно, для вас, но не для меня! Завтра я возвращаюсь в отель.
— Но, Маргарет…
— Я действительно наслаждаюсь в «Шепердсе». И там так много гостей! Постоянно знакомишься с очаровательными людьми. — Маргарет поежилась.
Становится
Свет начал меркнуть — пришло время собирать карандаши и этюдники. Маргарет помогла ей, и они вместе направились к лагерю.
Кэт не знала, что Али покидал их. Но вот увидела его скачущим назад по пустыне.
Маргарет ушла к себе.
Хантер все еще сидел на каменной плите, которую они отрыли ранее, и Али поехал прямо к нему. Он спешился с ловкостью опытного наездника, и Кэт подумала, что ей следует нарисовать и его.
Ее лоб наморщился, когда она наблюдала за ними. То, о чем говорил Али, очевидно, беспокоило Хантера, который слушал его с напряженным вниманием. Когда Али умолк, Хантер поднялся и они отошли в сторону.
— Кэт!
Она повернулась. Камилла стояла рядом, с мылом и полотенцами в руках.
— Вокруг водоема выставлена охрана. Попробуем избавиться от пустынной пыли?
— С удовольствием! — ответила Кэт, которая всегда была рада воде.
Она посмотрела на Хантера и Али. Теперь говорил Хантер, а Али кивал. Кэт последовала за Камиллой.
— Я видела ваши новые рисунки, — сказала Камилла. — Портреты. Вы прекрасно изобразили Брайана и меня. Я бы очень хотела иметь эту работу.
— Конечно!
Камилла покачала головой:
— Никогда не предполагала, что у вас такие способности.
— Мой отец художник.
— Да, чудесный художник. Но вы тоже.
— Профессор Этуорти многому меня научил.
— Я в этом не сомневаюсь. Но ваш талант всегда был при вас.
— Мне всегда нравилось рисовать и наблюдать за отцом. Он гораздо лучше работает маслом, чем я.
— Ну, я думаю, каждый по-своему уникален. У вас поразительная способность запоминать и наносить на бумагу то, что видели раньше.
Кэт печально усмехнулась:
— Как сегодня. Я предполагала рисовать раскопки, а мне приходится запечатлевать одно лицо за другим.
— Я уверена, что вы отлично справитесь.
Камилла поблагодарила рабочих, которые стояли на часах вокруг брезентовой ограды их «ванны». Сбросив брюки и рубашку, она нырнула в узкий, но прохладный и чистый водоем. Кэт последовала за ней.
— Можете себе представить? — сказала Камилла. — Брайан рассказывал мне о работе на раскопках, где не было воды и каждую каплю приходилось беречь для питья. Хотя, полагаю, я бы наслаждалась и этим. Мне все это так нравится!
— Это воодушевляет! — согласилась Кэт.
— Не каждого. Леди Маргарет отнюдь не выглядит счастливой.
— Она планирует вернуться в отель.
— Это самое лучшее. Мы тоже будем приезжать туда время от времени. Это медленная, трудная и утомительная работа.
Они задержались в воде дотемна, потом вышли, оделись и вернулись в лагерь. К тому времени ужин был готов — остальные ели или заканчивали еду и возвращали посуду. Хотя их рабочие были приспособлены для любого вида услуг, Брайан и Хантер устроили так, что каждый занимался своим делом и у всех за столом были свои «клиенты».