Безрассудный
Шрифт:
Как он смог это забыть? Как? Каким волшебным образом его мозг годами скрывал это? Когда Ной забыл об этом? Как заставить себя опять всё забыть? Ему нужно от них избавиться. Ной не мог перестать плакать. Не душераздирающими рыданиями, а бесконечным потоком слёз, стекающим по щекам против его воли.
Когда они вернулись в дом, Адам не позволил ему позвонить на работу. Он сам позвонил и сказал, что Ной заболел и не придёт на работу, а его тон не оставлял места для вопросов. Адам снял с Ноя одежду и уложил его в постель, а ноутбук поставил на одеяло рядом с ним, включив детские мультики. Ной чувствовал себя ребёнком. Преданным ребёнком.
Срань господня. Да он и был тем ребёнком! Это был он. Его отец делал с ним ужасные и непоправимые вещи. Он позволял другим делать с ним то же самое. Он записывал их. Где-то были видеозаписи. Видео, которое могли посмотреть другие люди. Ноя тошнило, но вырвать было нечем. Адам оставил мусорное ведро рядом с кроватью. На всякий случай.
Ной знал, что всё это произошло с ним, заполнил пробелы после просмотра видео, которое Адам показал той ночью. Но для него это не было реальностью, для его мозга это была лишь концепция, нечто, что он понимал абстрактно, как космос. Как будто его это не касалось, что это произошло не с ним. Но теперь всё стало реальностью, он тонул в своих воспоминаниях без возможности глотнуть воздуха, просто ожидая смерти.
Ной попытался сосредоточиться на мультике. «Черный плащ», — рассеянно заметил Ной. Но на самом деле его внимание приковал голос Адама. Он разговаривал внизу по телефону, его голос то усиливался, то стихал, как волны, когда он подходил к лестнице и возвращался обратно на кухню. Адам был в бешенстве, споря с кем-то о целесообразности пыток Гари для получения нужной информации, а не ждать, пока Каллиопа найдёт что-нибудь на жёстких дисках.
Разговор шёл в том же духе, его гнев перерастал в ярость, голос становился всё громче с каждой минутой. Потом Адам просто ушёл, хлопнув за собой дверью, оставив его одного, даже не попрощавшись. Отчасти Ной ожидал этого. Кто, черт возьми, захочет иметь дело с чем-то подобным? Он сам не хотел, и у него хватало эмоций, чтобы справиться с этим. Но не у Адама. Он не понимал, что чувствует Ной. Он буквально не мог. Адам не виноват в этом.
В тишине, голоса в голове Ноя — смех, приказы — становились всё громче, от чего Ною хотелось закричать. Он сбросил одеяло и в одних трусах спустился по лестнице, направляясь к самому логичному месту, где Адам мог хранить лекарства. В его ванную. Он должен действовать быстро. Он не знал, когда Адам вернётся и вернётся ли вообще. Он открыл аптечку и застонал от разочарования, когда не увидел ничего, кроме Адвила и коробки презервативов. В ящиках и под раковиной тоже ничего не было.
Затем отправился на кухню, открыв все ящики и шкафы, помимо того, что находился над холодильником. Это было бы последним средством. Адам должен где-то хранить алкоголь. Открыв морозильник, он издал торжествующий возглас. Бутылка водки высшего сорта, всё ещё запечатанная. Ной без раздумий открыл её, сделал два больших глотка, чувствуя, как алкоголь обжигает желудок, и молясь, чтобы воспоминания отступили, как это было раньше. Ной взял бутылку с собой в постель, прижимая холодное стекло к груди, и продолжил смотреть мультфильмы, стараясь не думать ни о чём тяжелее, чем «Ох, уж эти детки» и «Черепашки-ниндзя».
Чем больше Ной пил, тем больше наслаждался мультфильмами своего детства. К тому времени, когда дверь квартиры распахнулась, Ной был уже совершенно пьян. Когда Адам поднимался по лестнице, услышал странный шуршащий звук
— Вижу, ты нашёл заначку моего брата.
Ной пожал плечами, тело онемело.
— Какого брата? У тебя их около дюжины.
Адам хмыкнул.
— Арчера. Нашего дегенерата, любителя азартных игр. Он очень гордится своей ролью. — Адам поставил два пластиковых пакета с продуктами на кровать, отодвинув ноутбук, чтобы сесть. — Насколько ты пьян?
Ной держал большой и указательный пальцы на расстоянии около дюйма друг от друга.
— Изрядно пьян. Ты меня бросил.
Адам не вздрогнул от обвинения, прозвучавшего в его словах.
— Я был в бешенстве. Вне себя от ярости. Я знал, что не могу контролировать себя, а ты и так был в стрессе, поэтому поехал прокатиться, покатался по округе и послушал злобную музыку. Потом позвонил папе и спросил его, что мне делать с тобой.
— Что тебе делать со мной? — повторил Ной, задаваясь вопросом, не прозвучало ли это грубо только потому, что его мозг замариновался.
Адам вздохнул.
— Не... с тобой. Для тебя? Я не знаю, как помочь тебе пройти через это. Я хочу помочь тебе.
Слёзы навернулись на глаза Ноя от искренности его голоса.
— Что он сказал?
Адам усмехнулся.
— Кучу всякого бреда о вернувшихся воспоминаниях и о том, что тебе нужно проработать их с психотерапевтом, и что я не имею достаточной квалификации, чтобы справиться с тем, через что ты проходишь.
Сердце Ноя сжалось в груди.
— Ох.
— Да, ох. Так что я повесил трубку и позвонил Каллиопе, — насмешливо хмыкнул Адам.
Ной смахнул слёзы со щеки, удивляясь, что у него вообще что-то осталось.
— Что она сказала?
Адам достал свой телефон, читая с него, словно какой-то список.
— Она сказала завернуть тебя как... буррито из одеяла? Купить твои любимые блюда. Обнять тебя, если ты этого хочешь. Оставить тебя в покое, если не хочешь. Каллиопа сказала, что если ты хочешь весь день лежать в постели и плакать, я должен позволить тебе, но не должен оставлять тебя одного, чтобы справиться с этим. Так что я заехал в магазин, а потом вернулся так быстро, как только мог.
У Ноя щемило в груди. Адам позвонил двум людям, чтобы узнать, что делают люди, когда другим больно. Разве это не романтично? Что, черт возьми, Ной знал о романтике? Это было приятно.
— Что в пакетах?
Адам немного просветлел.
— Я не знал, что тебе нравится, поэтому, — он поставил пакеты в центр кровати, — я взял всего понемногу.
Когда между ними на кровати появилась куча конфет, раздался негромкий смех. Так много шоколада — дешёвого и дорогого, который Ной никогда не мог себе позволить, а также чупа-чупсы, леденцы в виде соски, жевательные конфеты твиззлеры, и мармеладная шведская рыбка. Словно воплощённая в жизнь фантазия каждого ребёнка.
— Если тебе ничего из этого не нравится, просто скажи, что ты хочешь, и я смогу устроить доставку сюда в течение часа. Всё что угодно. А если ты голоден, мы можем заказать всё, что захочешь.
— Всё хорошо. Мне нравится всё. Кроме шведской рыбки. Они все твои.
Чтобы доказать свою точку зрения, Ной схватил шоколадку и развернул её, откусив кусочек, с удивлением обнаружив, что проголодался и сладкое лакомство пришлось как нельзя кстати.
Адам взял бутылку водки с колен Ноя, но не убрал её, а просто сделал глоток и поставил её обратно между ними.