Безудержный ураган
Шрифт:
Бруснир прыгнул за ним, рискуя напороться на кинжал. Только бы не дать врагу добраться до следующего дома. Едва успел перевернуться на спину и отбить летящий в лицо клинок. В бок уже метил второй кривой кинжал. Бруснир ушел перекатом и вскочил на ноги. Фауррен бросился прочь. Одним прыжком воин догнал его и вынудил обернуться, продолжить бой.
Мечникам тяжело сражаться против парных клинков, нечем парировать второе оружие. Для этого Бруснир давно носил кинжал. Небольшой, сильно изогнутый на конце. Приловчился им пользоваться и вести бой с двух рук. Хоть меч оставался основным оружием,
Фауррен сделал обманный выпад одним клинком, намереваясь проткнуть противника вторым, сбоку. Бруснир разгадал его план. Рискнул, открываясь и отражая удар мечом. Кинжалом резанул по горлу врага. Занесенный клинок фауррена замер в воздухе. Бруснир ушел в сторону, не позволяя умирающему противнику достать себя.
Фауррен схватился за горло, пытаясь пальцами стянуть края раны и унять хлыщущую кровь. Бруснир смотрел как он умирает. Постоял над мертвым телом и медленно пошел прочь.
Воин вернулся в таверну, где снимал маленькую комнату, на рассвете. Злой и уставший, одежда порвана и залита кровью. Хозяин заведения наблюдал, выглядывая в щелку приоткрытой двери, и цокал языком:
– Этот вальдар всех нас погубит.
Однако разбудил служанок и приказал нагреть гостю воды.
Вальдарами люди прозвали воинов, владеющих наряду с боевым искусством магией. И считалось это огромной редкостью в мире Адалора.
Полчаса спустя Бруснир отпустил служанок, сбросил окровавленную одежду и с наслаждением погрузился в горячую воду просторной бадьи. Одна из девушек бесшумной тенью скользнула в комнату. Игриво улыбаясь и сжимая в руках большую губку, она обняла вальдара сзади за шею и нежно провела по мускулистой груди. Воин ласки не оценил, схватил девушку за запястье, отобрал губку. И, обернувшись, запустил ею в служанку. Приказал:
– Уходи.
Девчонка подхватила юбку и, испуганно моргая, выбежала из комнаты.
Бруснир погрузился в воду с головой. В памяти навязчиво всплыла картинка любимой девушки. А точнее того, что осталось, когда до нее добрались фауррены. Отрезанная голова с первыми признаками разложения и со спутавшимися, залитыми черной кровью волосами. Желание убивать, едва притихшее, всколыхнулось с новой силой.
Утром в таверну явился гость. Высокий воин богатырского телосложения, с виду сильный, как медведь. Оглядевшись и потрепав себя по светлым волосам, он подошел к стойке.
– Утро доброе, – широко улыбаясь, обратился к хозяину заведения. – Тут такое дело, я ищу одного человека. Вальдара. Уверен, ты не откажешься мне помочь…
Трактирщик отвел взгляд, подумал, что безопаснее будет соврать. Парню немногим больше двадцати пяти – есть вероятность, что поверит. Замялся на мгновение и ответил:
– Понятия не имею о ком идет речь. У нас такие не останавливались.
Богатырь хитро прищурился.
– Уверен, хозяин? Насколько мне известно, если он, вдруг, все же остановился тут, то тебе грозят неприятности. Знаешь сколько у него врагов? Примерно одна не самая маленькая и не самая доброжелательная раса. Впрочем, если мне удастся его найти, то постараюсь увезти отсюда и избавить тебя от проблем. И все это совершенно
Трактирщик щелкнул костяшками пальцев. Взглядом мыкнулся во все углы таверны и, наконец, выдохнул шепотом:
– Есть у нас такой. Живет тут две недели, платит исправно, но мы места себе не находим. Возвращается чуть ли не каждый день весь в крови и… Ходят слухи, что он истребляет фаурренов… А мы что? Мы люди простые. Что мы станем делать, когда эти исчадия придут ему мстить? Они же никого не пощадят!
Спустя десять минут пришлый воин постучал в дверь Бруснира. Вальдар открыл с мечом в руках. Увидев гостя, нахмурился:
– Шаймор, что ты здесь делаешь?
– Так-то ты встречаешь старого друга и боевого товарища? – отпихивая его и протискиваясь в комнату, заявил Шаймор.
Бруснир вздохнул, отодвигаясь:
– Ну, заходи. Какими судьбами?
– Я приехал за тобой. Думается мне, что с тебя достаточно мести и ненависти, и пора бы уже вернуться…
– Исключено, – перебил Бруснир и отвернулся к единственному окну в тесной комнатенке. – Я даже обсуждать это не буду.
– Я и не думал, что будет легко, – засмеялся Шаймор и уселся на единственный стул, который жалобно заскрипел под ним, грозя развалиться. – Знаешь ли ты, что фауррены отрядили лучших убийц и все для тебя любимого? И речь идет о десятках их лучших воинов, если не о сотнях. Ты изрядно им досадил.
– Это мне только на руку. Если сами придут, – устраиваясь на кровати, с довольным видом заявил Бруснир.
– Вижу, ты совсем спятил… Давай, возвращайся, ты нам нужен. Война закончилась, друг.
– Ваша война закончилась, моя – нет. И у меня нет друзей, так что оставь меня, наконец, в покое.
– То есть то, что пять лет мы воевали спина к спине; ты вытаскивал меня полуживого из забавных передряг; спасал мне жизнь и я тебе, кстати, тоже, – все это не считается за дружбу?
– Это долг, навязчивый ты засранец.
– Ну да, ну да, – усмехнулся Шаймор. – А если я скажу тебе, что мне нужна твоя помощь, тоже откажешь?
– Откажу. Во-первых, потому что помощь не нужна – хитрость тебе никогда не давалась. Во-вторых, потому что я занят. Очень занят своими делами.
– Знаю я эти твои дела… Но мне действительно нужна твоя помощь. Очень.
– Хорошо, выкладывай, – кивнул Бруснир.
– Есть одна чародейка, – начал Шаймор. – Мне нужно доставить ее на Шантах. Живой.
– Не хватало еще чародеек. И в чем здесь проблема? – взглянул на него Бруснир. – Зачем тебе моя помощь? Боишься заблудиться что ли?
– Остряк. Дело в том, что на нее охотятся едва ли не больше фаурренов, чем на тебя. И я боюсь, что могут быть проблемы с тем, чтобы доставить ее именно живой. Если на нас нападут… Сам знаешь насколько маги уязвимы перед фаурренами.
– Какой дурак послал тебя на такое задание одного?
– Предполагалось никто не знает, что Дара здесь, в Диллайне. Фауррены искали ее на родине – Хистрии. Но… Нас заметили. Теперь я ее прячу и ищу возможность вывести с материка. Фауррены следят за всеми кораблями, отплывающими на Шантах. С каждым днем оставаться здесь все опаснее.