Безумные мечты

Леоне Лаура

Пытаясь уйти от признаний, Мадлен попыталась освободиться из его рук. Но это оказалось не так-то просто: Рэнсом держал ее крепко-крепко…

– Не пытайся от меня убежать! – строго предупредил он ее. – На этот раз у тебя ничего не выйдет.

Мадлен вздрогнула, как будто на нее вылили ушат холодной воды. Она посмотрела Рэнсому прямо в глаза и честно сказала:

– Если тебе нужны мои извинения – пожалуйста. Что еще ты хочешь от меня услышать?

Мадлен тут же почувствовала, как он напрягся, и

испугалась. Зачем она причинила ему боль?

Но Рэнсом уже взял себя в руки и спросил:

– Скажи, почему ты тогда так поступила со мной?

Мадлен затаила дыхание:

– Почему я…

– Я хотел спросить, – пояснил ей Рэнсом, – почему ты сбежала от меня утром, даже не попрощавшись.

– Я… – начала Мадлен и замолчала. Что ему ответить? Господи, разве можно выразить свое тогдашнее состояние словами? – Я…

– Ну так что же? – повторил вопрос Рэнсом, притягивая ее ближе.

– Ты сердишься? – с изумлением спросила Мадлен. Странно – после последней их ночи она ожидала от Рэнсома чего угодно, но только не гнева.

– Мэдди, ну конечно, я сержусь! Я должен, в конце концов, понять, почему ты убежала от меня. Чего ты боялась: что я об этом кому-нибудь расскажу? Буду тебя шантажировать? Скажи мне, скажи…

На этот раз Мадлен удалось выскользнуть из его объятий. Но сейчас Рэнсом и не пытался ее удерживать.

Отступив на несколько шагов, Мадлен вытащила бутылку виски и рулон туалетной бумаги.

– Не хочу об этом говорить, – спокойно сказала она.

– Придется, – спокойно проронил Рэнсом.

Мадлен намотала туалетную бумагу на ладонь и обильно смочила виски.

– Теперь-то какая разница?

– О-о-ой, – простонал Рэнсом, когда Мадлен прижгла виски его царапины. – Дай мне лучше глотнуть!

– Держи! – И Мадлен протянула ему бутылку.

Отхлебнув из горлышка, Рэнсом произнес:

– Представь себе, как раз теперь разница очень большая. Прежде всего потому, что я сплю с тобой… – Когда Мадлен ничего не ответила, он схватил ее за руку и прямо спросил: – Или наша вторая ночь тоже не в счет?

Мадлен опять не знала, что ответить, и чуть не плача смотрела на него, желая только одного – чтобы он отпустил ее.

– Мадлен, вторая ночь считается?

– Ты предоставляешь решение этого вопроса мне? – спросила она его наконец.

– Думай что хочешь, но я останусь при своем мнении, – вздохнул Рэнсом.

Он поднял ее на руки, усадил на сиденье мотоцикла и, внимательно осматривая царапины на ее коленках, спросил:

– Значит, секс мы оставляем исключительно для тех моментов, когда ты впадаешь в душевный кризис?

Мадлен попробовала спрыгнуть с мотоцикла, но Рэнсом не отпустил ее. Обильно смочив туалетную бумагу виски, он провел ею по исцарапанным и ободранным до крови коленкам Мадлен. Та поморщилась.

–

В ту ночь, когда мы впервые встретились, – продолжил Рэнсом, – ты чувствовала себя одинокой, беззащитной и потерянной. – Он протер ранку на ее локте. – Поэтому ты и расслабилась – до такой степени, что пошла спать с совершенно незнакомым человеком.

– Я…

– Да, я был для тебя незнакомцем, но, как я посмотрю, ты гораздо увереннее чувствуешь себя с незнакомыми, чем с близкими тебе людьми.

– Но я…

– Хотя мне кажется, тебя никто из твоих знакомых по-настоящему не знает. А прошлой ночью, – он покачал головой, продолжая промывать ранку на локте, – мы снова оказались в положении, мягко скажем, не совсем обычном.

– И тебе не понравилось, что утром я перед тобой не извинилась? Чего ты от меня хочешь? – взмолилась Мадлен.

– Зачем мне твои извинения? При чем тут вообще какие-то извинения? – разозлился Рэнсом.

Тщательно обработав ссадину на локте Мадлен, он снова занялся ее коленями:

– Наверняка здесь у тебя сильно болит…

– А-га. – Мадлен тихонько взвизгнула.

Рэнсом отмотал еще туалетной бумаги и смочил ее виски. Потом передал бутылку Мадлен:

– Сделай глоточек.

Она послушно отпила.

– А теперь еще немножко придется потерпеть. Опять пощиплет.

– А ты и рад!

– Честно говоря, да, – улыбнулся Рэнсом.

Мадлен снова взвизгнула, когда он еще раз дотронулся до ее коленок.

– Я вас предупреждал, миледи, – буркнул Рэнсом и, решив вернуться к прежней теме, спросил: – Так будем считать секс нашим времяпрепровождением для тех случаев, когда ваше высочество изволит впадать в тоску?

– Послушай, это нечестно!

– Или решим, что если мы занимались любовь дважды, то, может быть, продолжим? Я не имею в виду только случаи, когда нам будет грозить смертная казнь или ты будешь в глубокой депрессии и так далее…

Мадлен решила наступать:

– Почему ты только о сексе и говоришь? Тебя ничто больше не волнует?

– Волнует. Но только я не могу не думать о сексе, когда нахожусь рядом с тобой. Да и ты тоже часто об этом думаешь – не притворяйся, Мадлен, я прекрасно знаю, что это так…

Он был прав, и потому Мадлен не нашла ничего лучше, как сменить побыстрее тему разговора:

– Что ты делаешь?

– Да ничего, – спокойно ответил тот, снимая с нее туфлю. – Хочу обработать царапины у тебя на ноге. И не увиливай от ответа, меня не проведешь. – Рэнсом прищурился: – Ну так что?

У Мадлен задрожали губы. Зная, что отделаться от этого человека невозможно, она горестно вздохнула:

– Ну хорошо, я расскажу тебе.

– Я слушаю.

– Мне очень трудно говорить тебе об этом, Рэнсом. – Мадлен прокашлялась от смущения.