Безумный Египет
Шрифт:
Баст молчала. Она крепко сжимала в руках маленький сосуд.
Тем временем масса росла и стала принимать очертания человека. Появились плечи, руки и, наконец, голова.
– Ну же, Баст! – закричала Лилит.
Баст потянула за пробку из свернутой кожи и бросилась вперед к безликому человеку, который со странным клокотаньем рос, поднимался, формировался… Баст приблизила руку с сосудом к груди безликого и выдернула пробку… Голубоватая дымка с легким свечением окутала сначала голову, а потом и все тело. Баст отпрянула, она не понимала, что происходит.
– Это должно быть
Лилит поморщилась.
– Ты сломаешь мне руку, – она с трудом освободилась. – Я не знаю. Нужно ждать.
Дымка все еще витала вокруг безликого, и рассмотреть то, что происходило за ней, было невозможно. Баст кусала губы, она уже теряла сознание, когда вдруг тот, кто был создан Лилит, с грохотом упал. Баст вскрикнула, а Лилит с интересом склонилась над ним. Дымка развеялась. На полу лежал Осирис, высокий и мускулистый, смуглая его кожа была немного влажной. Глаза его были закрыты, густые медные волосы разметались вокруг головы, как солнечные лучи. Он был наг и прекрасен.
Баст опустилась возле него на колени. Она приложила голову к его груди.
– Сердце, – прошептала богиня. – У него бьется сердце…
Она подняла лицо, на губах ее блуждала улыбка, а из глаз струились слезы. Лилит покачала головой.
– Правда, Баст, ты, как дитя, даже не верится… – она пожала плечами. – Неужели ты так его любишь?
– Я просто очень долго его ждала, – вздохнула Баст. – Но теперь он мой…
– Как ты скроешь его от Анубиса? Он ведь благоволит смертной… – напомнила Лилит.
– Я подержу его здесь, в замке, до новолуния. Этот год особенный, впервые от создания мира и пантеона богов на землю спустится Маат. Она венчает на царство главных богов. В прошлый раз она заключила брак между Исидой и Осирисом. И в это новолуние все повторится. Только теперь рядом с ним буду стоять я. И вся грядущая вечность будет нашим медовым месяцем. Он станет моим мужем, а Исида навеки останется смертной, от перерождения к перерождению.
Лилит все еще рассматривала Осириса.
– Да, он и вправду великолепен. Он таким и был?
Баст кивнула.
– Я навеки в долгу перед тобой.
– Одно желание, Баст, всего одно. Иначе я верну палец на место и заберу твою вечность. Прощай.
И Лилит, обернувшись огромной птицей, исчезла во мраке ночи.
Баст опустилась на колени рядом с Осирисом.
– Исида, ты долго владела всем этим, – она провела рукой по его груди. – Но теперь в нем течет моя кровь… Он мой.
На небо взошла полная луна.
Прошла неделя с того дня, как Стелла обнаружила изменения, происходящие с Аменом. С каждым днем Кирилл набирался сил, к нему возвращалась и былая уверенность в себе. Растерянность исчезла, и Кирилл стал таким, каким был и раньше. Стелла была с ним кротка и молчалива. Она все никак не могла выбрать правильную линию поведения, ведь она по-прежнему была уверенна, что Амен живет в теле Кирилла. И в тайне надеялась, что он может появиться снова. Но время шло, и прежний Кирилл полностью вытеснил призрачного Амена.
Кирилл стал настаивать, чтобы они перешли жить в
Вечерами Стелла старалась подольше засидеться за работой, чтобы Кирилл успел уснуть. Но по мере того, как Кирилл становился крепче, его желания возрастали.
Как-то ночью, около трех часов пополуночи, Стелла на цыпочках прокралась в спальню и, затаив дыхание, опустилась на кровать. Она только хотела облегченно вздохнуть, как почувствовала за спиной движение. Рука Кирилла скользнула по ее бедру, он приблизился к ней и стал целовать ее в шею…
Стелла вскочила и сказала, что забыла выключить чайник. Она босиком побежала вниз, долго сидела на кухне, а потом тихонько пробралась в комнату брата и проспала там в кресле до утра.
На следующую ночь атака повторилась, Кирилл целовал ее, а она, стиснув зубы, пыталась это терпеть. Самое странное, что когда в этом же теле доминировал Амен, Стелла сама была готова на него наброситься, а теперь просто с души воротило.
Кирилл почувствовал полное безразличие со стороны Стеллы и разозлился. Он возмущался, что Стелла к нему настолько холодна. А Стелла в отчаянии заявила, что вообще не испытывает к мужчинам ничего, кроме дружеских чувств.
– Я думал, ты стала другой, ты так заботилась обо мне! – кричал Кирилл. – Мама сказала, что ты девять месяцев не отходила от меня в больнице. Значит, ты боялась за меня? Значит, я дорог тебе?
Стелла молча отвернулась.
– А что теперь: стоило мне выздороветь – и я снова нехорош для тебя!
Кирилл грохнул дверью и среди ночи отправился в дом родителей. Стелла услышала, как хлопнула входная дверь и вздохнула с облегчением.
Это было похоже на сумасшедший дом, история пошла по кругу.
– Хватит, – подумала Стелла. – Ушел и пусть. Что же теперь поделаешь…
Прошло три дня. Кирилл не появлялся. Стелла маялась. И не удивительно, ведь долгих девять месяцев она приучала себя любить этот странный коктейль Кирилла и Амена. И теперь Стелле трудно было отделить их друг от друга. Это может выглядеть странно, но Кирилл тоже стал ей, по-своему, дорог.
Поздно вечером Стелла набросила куртку и отправилась к Кириллу. Она решила просто посмотреть на дом, горят ли окна, все ли с ним в порядке, и тихонько незамеченной уйти домой.
Стелла издали увидела, что светятся только несколько окон первого этажа. Она подошла ближе. Калитка была не заперта, и Стелла решила войти. Она подошла к дому, окна светились в гостиной и в кабинете отца Кирилла. Жалюзи были спущены, и в доме стояла абсолютная тишина. Это встревожило Стеллу. Она поднялась по ступенькам на крыльцо и тронула входную дверь, та легко отворилась.