Безумный экстаз
Шрифт:
— Спасибо, — тихо выговорила она, склонила голову и заморгала, возясь с булавкой броши. Хьюстон пальцем приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
— Постой, — произнес он и вынул брошь из дрожащих пальцев. — Дай-ка я сам. — Он обошел стол и приколол брошь к высокому воротнику Мишель. — Вот так ты была одета в поезде.
— Да.
Хьюстон окинул Мишель взглядом:
— Эта одежда идет тебе.
Мишель опасалась, что за комплиментом последует поцелуй и быстро опустила голову. Хьюстон постоял рядом с ней еще минуту,
— Я спрашивала Этана, можно ли мне гулять днем, — произнесла она слишком торопливо. — Он говорил вам об этом?
— Да, упоминал. Но днем Этан слишком занят. Кто будет сопровождать тебя?
— Может, Ди?
— Вряд ли. Во всяком случае, нечасто. Ди уже надоело играть роль твоей няньки.
— Можно отпустить меня одну.
Хьюстон насмешливо усмехнулся:
— Сомневаюсь.
— А с кем-нибудь из других девушек?
— Они не понимают, как важно следить за тобой, и потом, я им не доверяю.
Мишель подавленно опустила плечи.
— Значит, никто не сможет сопровождать меня…
— Никто, кроме меня. — Хьюстон обхватил чашку с кофе, согревая ладони.
— Мне бы не хотелось вас беспокоить.
— Это не беспокойство. Каждый день я объезжаю город. Беседую с людьми, убеждаю их, что я рядом и найти меня нетрудно, если понадобится. Я не такой уж плохой шериф, Мишель.
Мишель поняла, что Хьюстон и в самом деле верит своим словам, словно забота о жителях Мэдисона могла искупить ограбление поезда и убийство невинных людей. Такое представление о справедливости повергло Мишель в оцепенение.
— Сегодня днем, к примеру, я могу сопровождать тебя.
— Сегодня моя очередь работать в баре.
— Я поговорю с Ди.
— Вряд ли…
— О чем ты хочешь поговорить с Ди? — спросила Детра. Она застыла на пороге кухня с двумя толстыми конторскими книгами в руках.
— Сегодня днем я забираю Мишель с собой. Она слишком долго пробыла взаперти.
— Ты просто олух, Хьюстон. Она воспользуется первой же возможностью, и ты сыграешь ей на руку. — Ди положила книги на стол и налила себе кофе. — И потом, что скажет Этан, узнав, что ты волочишься за его женой?
Мишель отставила чашку, звякнувшую о блюдечко и скрывшую негромкое восклицание, которое слетело с губ Мишель.
— Я останусь в баре.
— Иди оденься, — приказал Хьюстон. — Мы уезжаем. Я подожду тебя внизу, у лестницы.
Мишель бросилась прочь из кухни. Когда она исчезла, Хьюстон обернулся к Ди.
— Мне перестала льстить твоя ревность, Ди. Она становится слишком назойливой. Подумай об этом. — И он вышел из кухни.
Детра взглянула вслед своему любовнику.
— Непременно, — негромко пообещала она. — Непременно подумаю.
Этан лежал на спине в своей постели, устроенной на полу, подложив ладони под голову. Если не считать тусклого отблеска горевшего
— Может, хватит писать? — спросил он. — Я хочу спать.
— Что? — Мишель подвинулась к краю постели. Очки соскользнули на кончик носа. — Спите.
— Ты не можешь писать в темноте?
— Разумеется, нет.
— Ну и я не могу спать при свете.
— Я сейчас закончу.
— Сделай милость. — Он прислушался к шуршанию карандаша по бумаге. Этан уже привык к этому звуку. Он стал частью вечернего ритуала — такой же, как поочередное купание, раскладывание постели на полу, пока Мишель причесывалась, или подкладывание угля в печку перед сном. — Ты пишешь о прогулке с Хьюстоном? — спросил он.
— Полагаю, о ней вам рассказала Ди?
— Нет, Хьюстон. Должно быть, сегодня у него небывалый прилив великодушия. Еще бы, ведь он взял тебя с собой и подарил брошку!
— Он рассказал вам и про брошку?
— Нет. Просто я увидел ее на комоде и вспомнил, что прежде Хьюстон хранил ее у себя.
— Брошка принадлежала мне. Хьюстон забрал ее.
— А сейчас отдал? — Этан негромко присвистнул. — Он и в самом деле хочет тебя. — Он услышал, как шуршание мгновенно прекратилось. Этан кипел от досады. Хьюстон решил осуществить свои намерения. Всем видом выказывая полнейшее равнодушие, Этан поинтересовался: — И где же вы гуляли?
— Прошлись по одной стороне улицы и перешли на другую, — ответила Мишель подчеркнуто холодным тоном.
— О чем вы говорили? Мишель помахала блокнотом.
— Может, хотите прочесть прямо сейчас, не дожидаясь утра?
— Ты и об этом знаешь?
— Вы действовали не слишком разумно.
Этан подумал, известно ли Мишель, что он каждый вечер прячет патроны в комод. Спрашивать он не стал.
— Ничего читать сейчас я не хочу. — Он собирался насладиться заметками Мишель за утренней чашкой кофе. В своих наблюдениях Мишель оказалась остроум ной и проницательной и живо описывала происходящие события. Из нее могла получиться отличная писательница. — Расскажи мне.
Мишель отложила блокнот и карандаш и почувствовала успокоение, вспоминая о прошедшем дне.
— Мы гуляли всего час, а может, и того меньше. О Этан, вы и представить себе не можете, что значит просто дышать свежим воздухом! Это словно вырваться: на свободу! Я сошла бы с ума, пробыв взаперти еще один день. Конечно, Хьюстону не откажешь в обаянии — держался так, что лучшего было трудно пожелать. Знаете, он был таким мягким, заботливым, проявлял неподдельный интерес к людям! Он познакомил меня с не сколькими респектабельными дамами города. Вначале они держались вежливо — полагаю, из-за Хьюстона. Но как только узнавали, что я одна из девушек Ди, быстро обрывали разговор.