Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
Но так было даже забавнее! Женька заколола челку невидимкой и задумалась, что надеть с футболкой.
Та, правда, была достаточно длинной сама по себе, и уж точно прикрывала ноги больше, чем вчерашнее ультрамариновое платье, но все-таки...
Женька остановила выбор на коротких шортах – велосипедках и уже через минуту стояла возле двери соседнего номера.
Ромка вскипятил воду, поставил на стол коробку с чайными пакетиками, выложил пирожные на тарелку, достал из стола длинные стики с сахаром. Включил телевизор, где по
Женька уселась на краешек кровати и молча наблюдала за Ромкой. На душе было хорошо-хорошо, легко-легко, замечательно просто!
Ромка перехватил ее взгляд и убрал на телевизоре звук до минимума.
– Ром, я тебе письмо отправила… - произнесла Женька, просто, чтобы занять достаточно долгую паузу.
И вдруг почувствовала, как краснеет. Потому как выглядело это со стороны, прямо, скажем, не очень. Есть люди, что про каждую мелочь, для кого-то сделанную, по десять раз напомнят, откровенно выпрашивая благодарность.
Женька подобных фруктов не переносила, и сама к ним, естественно, не относилась. Но бывает же, когда брякнешь, не подумав!
Ромка замер и пристально посмотрел в глаза. И под этим его взглядом Женька смутилась окончательно и опустила голову.
– Я в курсе, - подчеркнуто спокойно выговорил он, пододвинул к ней чашку и бросил туда чайный пакетик. – Еще когда к твоей двери подходил, заметил. Ждешь реакцию? Ее не будет. Потому что письмо удалил, не читая.
Такой «благодарности» Женька точно не ожидала! И оттого растерялась. Конечно, Ромка мог передумать насчет резюме. Или оно ему было уже не надо. Или…
Внезапно в голове мелькнула догадка. Это было дико невероятно, но…
Женька не стала задавать наводящих вопросов, сыпать намеками и подколками, просто взяла свой телефон, открыла папку отправленных писем и осторожно положила перед Ромкой:
– Я отсылала тебе это.
– Резюме? – через миг выдохнул он.
– Да. Ступила, тему письма оставила пустой.
Ромка плюхнулся рядом с Женькой на кровать и спрятал лицо на ее плече:
– Прости! Конечно же, ты не могла... Хрен знает что, с головой творится.
– Это ты меня прости, - тихо проговорила она и запустила пальцы в его волосы. – Я взрослый человек и отлично умею съезжать со скользких тем. И в разговоре с тобой могла это сделать, как минимум, раза три. Но вместо этого поперла напролом, реально, как тупой подросток.
– А я тогда кто? – усмехнулся Ромка и ухватил зубами ее косичку. – Выпускник детского сада? Почему ты должна меня жалеть и гладить исключительно по шерстке?
Женькина рука замерла в его волосах.
– Не, в смысле, мне очень нравится! – он демонстративно потерся макушкой об ее ладонь, и Женька, улыбнувшись, продолжила копаться в Ромкиной шевелюре: - Я без обид: сам нарвался, сам получил. Только от этого понимания ни капли не легче.
– Настолько ревнивый?
–
Ромка выпустил Женькину косичку, и опять уткнулся в ее плечо:
– Эти твои… плевать, сколько их было. Не достойны они тебя… понятно? Чувствую я это, и рад бы не, а оно само…
– А ты значит, достоин? – вырвалось у нее само собой язвительное.
– Нет, - тихо отозвался Ромка.
– Я тоже нет. Совсем нет. Тем более.
Он вдруг сполз вниз, сел на пол и, обхватив Женькины ноги, начал целовать коленки: мягко, осторожно, еле-еле касаясь губами.
Женька сидела ни жива ни мертва.
Да, у нее были мужчины. И разные слова и обещания. И постельные эксперименты. И… Но такого не было точно. Никогда.
Стрелка часов перевалила за два. И ночная пансионатская жизнь окончательно сошла на нет: не играла музыка, не слышался шум шагов, и соседи за стеной давным-давно спали.
Только море шумело – размеренно и монотонно, будто в тысячный раз рассказывая одну и ту же историю.
Дверь на балкон в Ромкином номере была приоткрыта. И холодная изморось залетела через нее с улицы. Но почему-то осела исключительно на Женькиных ресницах, делая их тяжелыми - тяжелыми и мокрыми – мокрыми. Дурацкая погода!
– Ром, ты чего? – наконец пришла в себя Женька.
– Ничего!
– выдохнул он и отстранился. – Острый токсикоз во всей красе, что у меня еще может быть? Только не тот, что у беременных, а другой.
– Да? Думала, он не так проявляется.
– А ты у нас в этом эксперт?
– усмехнулся Ромка, встал и налил ей в чашку уже порядком остывшей воды из чайника: - У всех по-разному, как видишь. Вкусняшки бери.
Женька молча взяла с тарелки пирожное – суфле со свежей клубникой и взбитыми сливками.
Чувствовалось, что нужно что-то сказать… хорошее? доброе? правильное? Но в голове был вакуум. Абсолютный.
Ромка потрогал чайник рукой, поморщился и опять включил его:
– И что я хотел-то… Сусанина, давай восстановим статус-кво?
– Какой еще статус-кво? – удивилась Женька.
– Вернемся к тому, что было до… до сегодняшних посиделок на пляже.
Женька облизала крем с губ и недоуменно уставилась на Ромку:
– Опять дружба что ли? Ром, это даже не смешно! Пробовали уже – не получается.
– Другое у нас тоже не получается. Извини, но сегодняшней жести с меня хватит. До сих пор голова болит.
Женька уже открыла рот, намереваясь что-то сказать, но Ромка перебил:
– Успокойся, Женек! Ты ни при чем. Это у меня на тебя неадекватная реакция – как на тяжелое психотропное вещество с неизученными побочными эффектами.
Женька сочувственно улыбнулась – это было так знакомо!
– оторвала от эклера шоколадную медальку и отправила в рот: