Безумный мир

Рассел Эрик Фрэнк

– Где Джордж Куин? – снова спросил Армстронг Синглтона.

Тот, казалось, оглох от испуга. Взгляд его блуждал по комнате; он поднял руки и снова уронил их.

Подойдя к ближайшему бра, Армстронг выкрутил лампу, посмотрел на нее и ввернул назад. Лицо его недовольно скривилось.

– В чем дело? – осведомился-Хансен.

– Пятьдесят вольт. В этой норе, должно быть, автономный генератор. Наш перетряхиватель мозгов здесь бесполезен – ему требуется сто десять.

– Мы можем взять этого типа с собой. Это не единственный дом… – Хансен умолк, когда Дрейк тронул его за плечо.

– Постереги-ка

этого фрукта. – Он кивнул в сторону Вомерсли и медленно двинулся к Синглтону. Дрейк был удивительно бледным, на лбу выступили капли пота. – А я пока разберусь с другим… – Он скрипнул зубами. Остальные, как зачарованные, смотрели на него. Подойдя прямо к Синглтону, Дрейк спокойно и четко сказал: – У меня свои счеты с этой падалью!

Снова взмахнув руками, Синглтон рухнул обратно в кресло. Дрейк навис над ним и с тем же ледяным спокойствием выговорил:

– Помнишь тот, последний, который взорвался на стапеле, еще до старта? Погибло шестьдесят человек, помнишь? Одного из них звали Тони Дрейк – это был мой брат! Он умер у меня на руках! – Дрейк повысил голос. – Это сделали по приказу – по твоему приказу, ты, вошь! – Он вынул руку из кармана, блеснул вороненый металл. – Вот тебе мой приказ! Даю тебе десять секунд! Говори, что ты сделал с Джорджем Куином! Выкладывай поживее, не то мозги твои разлетятся по комнате, и тогда ты поймешь, что я шутить не намерен!

Пистолет вдруг рявкнул, у всех заложило уши. Синглтон закричал. Поджав левую ногу, он силился дотянуться руками до ступни; лицо его казалось белее мела.

Армстронг с суровым видом шагнул вперед, и Дрейк наставил дуло прямо в искаженное лицо Синглтона:

– …Пять, шесть, семь, восемь…

– Он в Кифере! Он там, в Кифере, клянусь! – взвизгнул Синглтон.

Дверь в комнату открылась, и в проеме показалось озабоченное лицо горничной. Никто не слышал, как она постучала. Один из парней Хансена, схватив за руку, втащил ее в комнату и прислонился к двери широкой спиной.

– Живой? – не отставал Дрейк. Его взгляд, сверлящий Синглтона, горел ненавистью.

– О, моя нога! – стонал Синглтон. Он обхватил ее руками. Из ботинка капала кровь, оставляя брызги на ковре. – О, моя нога!..

– Живой? – Дрейк покачал револьвером. Лицо его перекосилось. – Я тебя спрашиваю – живой?! – заорал он. – Я не такой, как ты, ясно? Я ненормальный! – Дрейк неестественно рассмеялся. – Я сумасшедший! И я могу сделать что угодно… что угодно… особенно с тобой! – Наклонившись вперед, он рявкнул прямо в лицо Синглтону: – Жив Куин?

Синглтон всхлипнул, затем неистово завопил:

– Да, жив! Он в Кифере, клянусь! Живой! – Где это?

Холодным саркастическим тоном в разговор вмешался Линдл:

– Место, которое назвал этот хлюпик, – в получасе езды. Там есть телефон. Вы избавите себя от хлопот, не говоря уж о мелодраматических эффектах, если Синглтон позвонит туда и прикажет своим людям доставить Куина прямо сюда.

По какой-то необъяснимой причине это предложение взбесило Дрейка. Он перевел дикий взгляд на Линдла и наставил на него пистолет.

– Кто тебе разрешил открывать пасть? Я разговариваю с этим трусливым ублюдком, а ты…

– Полегче, Эд! – Армстронг быстрым движением завладел пистолетом Дрейка. – Остынь, ладно? Остынь!

– Но!.. –

крикнул Дрейк.

– Спокойнее! – Армстронг крепко сжал его руку и посмотрел в глаза. – Прежде всего Куин. Нам нужен Куин, разве не так? Сначала дело, потом удовольствия.

Медленно-медленно Дрейк сбавил обороты. Наконец он произнес:

– Конечно! Пусть эта гнида звонит в Кифер. Для тамошних горилл это будет сигналом сбросить Куина в реку, прежде чем отправиться сюда, за нами.

– Мы рискнем. – Армстронг внимательно рассматривал стонущего Синглтона. – И мне кажется, что рисковать мы будем немногим – этот тип не станет сам подписывать свой смертный приговор. – Обратившись к Синглтону, он сказал: – Вот телефон. Скажите им, что Куин нужен вам немедленно.

– Моя нога… – хныкал Синглтон. Он снял ботинок, открыв пропитанный кровью носок. – Сначала перевяжите меня. Я умру от потери крови…

– От потери крови! – Заметив испуганное выражение на лице Синглтона, Армстронг мрачно усмехнулся. – Миллионы людей умрут от потери крови, если дать волю вам и вашей банде. Вас это, конечно, меньше всего заботит, но уж не обессудьте, мы заплатим той же монетой! – Он сунул телефон Синглтону в руки: – Вперед. Говорите все, что хотите. Если вам не терпится на тот свет, можете даже позвать на помощь.

– Джон? – Клэр Мэндл сделала шаг вперед. Казалось, она вот-вот разрыдается.

Армстронг не обратил на нее внимания.

– Ну! – подстегнул он Синглтона. Клэр отступила и села в кресло. Нижняя губа ее подрагивала.

Синглтон, взяв трубку, сумел унять дрожь в голосе и произнес с вполне приемлемой властностью:

– Доставьте сюда Куина. Да, немедленно! – Положив трубку, он начал снимать носок.

Армстронг отправил за бинтами горничную в сопровождении одного из людей Хансена. Когда они вернулись, он присел на подлокотник кресла и стал смотреть, как девушка перевязывает Синглтона.

– Вы неизлечимо сентиментальны. – Линдл посмотрел на Армстронга. – Насколько мне известно, вы первый аттестованный норман, который, как оказалось, слишком ленив духовно, чтобы совладать со своими эмоциями. И посмотрите, к чему это привело. – Он язвительно усмехнулся. – Две сотни тысяч за живого или мертвого – награда хоть куда! – Линдл с притворной скорбью покачал головой. – Помните, что я вам сказал однажды? Если хотите, можете ответить мне сейчас. Как вам нравится этот сумасшедший дом?

Армстронг глядел на него как сфинкс. Линдл продолжал:

– Очень скоро мир этот станет еще хуже, вот увидите… Между прочим, весьма странно, что вы, совершенно нормальный индивид, встали на сторону психопатов. Никак я не могу найти этому объяснение. Мне кажется, что либо психотрон поставил вам неверный диагноз – хотя наш друг Горовиц, эксперт по психотрону, самым решительным образом это отвергает, – либо нам так и не удалось убедить вас, несмотря на очевиднейшие факты. Лично я склоняюсь ко второму. Вы – норман, но неисправимый скептик. К несчастью, с тех пор как мы с вами расстались, вы так и не сумели правильно оценить, против какой силы выступаете. Вы не верите даже своим собственным глазам! – Линдл выпрямился в кресле. – Поверьте же им хоть один раз! И позвольте напомнить вам, что раскаяться никогда не поздно.