Шрифт:
Посреди большой асфальтовой площадки карусель кружила детвору. Громко звучали детские голоса. Высокие деревья вдоль площадки покачивали своими кронами. Одно из них должно было быть с небольшим дуплом. Но со скамейки, на которой рядком сидели шестеро приятелей, его не видно. Чтобы рассмотреть, надо подойти ближе. Каждая тропинка в парке, каждое дерево и кустик хорошо знаком с детства. Когда-то на месте
– Черт побери! Это же карусель! Карусель в нашем городском парке! Наконец-то мы вернулись домой!
Со скамейки вскочили остальные друзья, стали ошеломленно озираться вокруг.
– Дома! Мы дома! – радостно вцепилась в руку Раппопету Катюха.
– Похоже на то, – с некоторым недоверием поддержал Малкин, вытянул тонкую шею и ладонью взъерошил рыжие волосы.
– Так и есть на самом деле! – с приятным уверенным смехом заиграла бедрами Карюха.
– Неужели наши мотания закончились? – шумно пропыхтел Андрюха, чувствуя на своей руке тонкие пальцы Катюхи и потирая свободной ладонью вспотевшую шею.
– Как будто сто лет прошло, – заметила Сашка, откидывая за плечи длинные светлые волосы.
Еще окончательно не придя в себя, Володька сорвался с места и понесся к высоким деревьям вдоль площадки. Подбежал к стволу дерева, которое, он точно знал, было с дуплом, и стал лихорадочно осматривать. Хватался за ствол руками, задирал лицо кверху, несколько раз обошел, на ходу растерянно скисая. Затем метнулся к другому, к третьему, к четвертому дереву и, наконец, обернулся к друзьям, озадаченно разведя руки. Дупла не нашел. Вялыми шагами, натыкаясь на отдыхающих в парке, вернулся назад. Обронил недоуменно:
– Ничего не понимаю. Дупла нет, – глянул на Ваньку и Андрюху. – Вы же помните, оно всегда было. Мы в него иногда клали… – но что клали, не договорил. Видимо, сейчас это было неважно, потому что парни хорошо знали, как использовали дупло. А, может, не стал озвучивать секреты при девушках.
– Заросло ваше дупло, – усмехнулась Катюха.
– Как оно могло зарасти? – огрызнулся Лугатик. – Не трезвонь чушь!
– Дело в том, что неизвестно, сколько времени нас здесь не было, – неожиданно, как ушатом воды окатила всех этой фразой Сашка.
– Что ты хочешь этим сказать? – оторопело вытянула лицо Карюха.
– Только то, что сказала. Время не стоит на месте, – добавила Сашка. – Не стоит.
– Но мы все помним этот парк! – воскликнула Катюха. – Каким он был, такой и есть! Ничего не изменилось. И карусель та же.
– А дупла нет, – потерянно вставил Володька. Настроение у него явно пропало.
– Иди ты подальше со своим дуплом! – вырвалось у нее.
Больше никто ничего не сказал, но лица у всех вдруг стали сосредоточенными, взгляды более внимательно, чем прежде, поползли вокруг. На этот раз они заметили, как многие из толкавшихся возле карусели людей, странно посматривали на них. Кто искоса, кто прямо, но глядели с неприветливым недоумением, будто на непонятную невидаль. От подобного любопытства приятели стали ощущать дискомфорт. Что в них может притягивать взгляды других людей? Ведь они в этой публике ничего нового не видят. Воспринимают всех обыкновенно. Как будто только вчера лицезрели. И вокруг все по-старому. Лето, солнце, жара. Легкая одежда на отдыхающих в парке. Стоп. Одежда. Черт возьми, как не дошло сразу? Друзья переглянулись. Одежда на них совершенно другого фасона из незнакомой здесь ткани. Разумеется, люди пялятся, как на нечто. Шестеро в одинаковом непривычном для глаза облачении. Это, естественно,
– Ну что, по домам? – спросил Ванька, видя на лицах согласие, и добавил. – Надо подышать родным воздухом, повидаться со своими, переодеться в нормальную одежду и узнать, как тут дела? Что новенького без нас произошло? А завтра встречаемся на этом же месте! Кто хочет, конечно. Кто не хочет, может не приходить. И давайте обменяемся адресами. На всякий случай. Мало ли что.
– Заметано! – отбрасывая мысли об исчезнувшем дупле, оживился Лугатик. Похоже, ему крепко хотелось быстрее освободиться от перенесенных переживаний, избавиться от неприятных впечатлений, оставшихся от предыдущих приключений, и скорее вернуться к своему прежнему естеству.
По правде сказать, этого хотели все. Но при том все понимали, что прежними, такими, какими были до этих путешествий, они уже никогда не будут. Вся их жизнь перевернулась. Они стали другими. А другие они уже не смогут жить спокойно. И Лугатик внутри себя, как бы ему не хотелось вернуться в свое привычное прошлое, подспудно чувствовал иные потребности. Хоть и боялся признаться себе в этом. Но они были сильнее него. Они были на грани фола. Он, конечно, трусоват, но он и хвастлив. Хвастать любовными победами теперь неинтересно, а вот победами, связанными с риском для жизни, куда весомее.
– До завтра! – помахал рукой Раппопет, первым откололся от компании, проворно зашагал прочь по дорожке между деревьями и быстро потерялся среди людей.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказала Карюха.
– Я провожу тебя, – засуетился Володька.
– Обойдусь без провожатых! – остановила девушка. – Дорогу сама найду!
– Как знаешь. Тогда всем адью, – досадливо буркнул Володька и сорвался с места.
– Пойдем вдвоем, – попросила Катюха.
– Не возражаю! – кивнула Карюха. – Хотя бы полпути вместе будет веселее топать.
Взявшись под руки, они распрощались с Сашкой и Ванькой. Сашка проводила их долгим взглядом, слегка поежилась, точно по телу пробежали холодные колики, и села на скамейку. Малкин несколько растерялся. Он ожидал, что она тоже сейчас помашет ему рукой, бросит какую-нибудь малозначащую короткую фразу и скроется с глаз. Но она показала на сиденье возле себя:
– Сядь. Не маячь.
Нескладно плюхнувшись рядом, Ванька ощутил жар на щеках. А когда она положила свою ладонь ему на руку, у него перехватило дыхание. Было в этой девушке что-то такое, что всегда заставляло его сильно волноваться при прикосновении к ней. Он с натугой выдохнул воздух:
– Ты рада, что закончились наши мытарства?
– Мне страшно, – она сжала его руку.
– Страшно? – удивился он. – Мы наконец дома. – Его поразил ее страх. Никогда прежде он не слышал от нее такого слова. Она всегда молчком преодолевала любой страх и одним своим присутствием подталкивала его не раскисать и не сдаваться. А тут вдруг говорит о страхе. Сильная и настырная, она в этот миг показалась ему слабой, готовой спрятаться за его спину. И он вытянулся в струну, намеренный защитить ее. Но от кого? Повторил. – Мы дома.