Безумья темный страх
Шрифт:
— Часть солдат, самых измотанных и раненных, оставляем тут, — принял решение Дримс, но потом спохватился — приказывать им может только Лавджой, но тот уже был рядом и кивнул. — Остальные на стену и за мной, согласно боевому расписанию!
— Раненых немедленно убирать в здания! Стрелки, занять оборону вокруг госпиталя и школы! — гавкнул Лавджой. — Бегом! Или жизнь надоела?! Пока тут ни одного живого не останется, никому из вас укрыться не дам!!! Шевелись, раз жить хотите!
Дримс, возглавляя бегущих солдат, уже понял, что бесконечная ночь успешно перелилась в бесконечный день… Лишь бы этот день
Юная королева сидела на подоконнике в своей спальне. Над Замком начинал разгораться рассвет, окрашивая розовыми мазками редкие облака на светлеющем и обретающем цвет небе. Солнце постепенно озаряло мир, который просто перевернулся для Талинды этой ночью.
Странно… Она полагала, что после бегства из Керши уже ничто не сможет изменить ее внутренний мир. Оказалось, еще как сможет. И с этим ей тоже отныне придется жить.
Талинда положила подбородок на подтянутые к груди коленки, которые она обхватила руками, и принялась перебирать события минувшей ночи. Надо было что-то решать и что-то делать, но ее измученный разум отказывался это принимать. Она хотела просто упасть и заснуть, и проснуться лет через сто, когда все уже само собой как-то да образуется. Когда она сможет вновь надеяться стать простым человеком. К сожалению, заснуть у нее не получалось, хоть ты тресни.
Мешали события ночи.
Как она и приказала, генералу Бодлер-Тюрри передали приказ королевы явиться в ее кабинет. Он пришел немедленно. Как всегда спокойный и немного сонный неприметный человечек, который ни у кого не вызывает опасения… Винсент получил разрешение и присел на один из стульев, стоящих возле стола для совещаний, примыкающего к письменному столу королевы. Талинда несколько бесконечных мгновений смотрела на него, понимая, что она не хочет знать правду, но в то же время… в то же время, она не может прибывать в неведение и дальше.
— Винсент, вы ведь верно служили моему деду, и верно служите мне? — спросила она чуть дрогнувшим голосом.
— Конечно, Ваше Величество, — слегка удивился вопросу генерал.
— Значит, вы никогда не обманете меня?
— К чему эти вопросы? — он чуть шире открыл голубые глаза.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Нет, я никогда не обману и не предам Вас, Ваше Величество, — отчеканил он.
— Это ведь принадлежит вам? — королева разжала левую ладонь, в которой сжимала цепочку с кольцом, что принес ей Майкл. На мгновение лицо Винсента окаменело, и Талинде захотелось, чтобы он соврал. Но генерал медленно моргнул и тихо ответил:
— Да, это кольцо принадлежит мне. Где его нашли?
— На трупе няньки принца Лоуренса, — ответила девушка. — Оно зацепилось за ее одежду. Она знала или догадывалась о том, что она дает вечером Лоуренсу два вида антидепрессантов, которые должны привести к смертельному исходу, так ведь? Серотониновый синдром, не так ли?
— Да, она поняла, — кивнул Винсент. Отпираться он не собирался. То ли не планировал изначально, то ли не видел в этом смысла.
— Я хочу лишь понять, почему, Винсент? Почему? — Талинда чувствовала,
— Так приказал Ваш дедушка, — пожал плечами генерал.
— Приказал?
— Лоуренс — угроза Вашей власти, Ваше Величество. Постоянная угроза, которая стала в нынешней ситуации превращаться не просто в потенциальную угрозу, а в нечто реальное. Розми взбаламучена, люди задумываются о регенте, а регент возможен только при малолетнем правителе. Нет малолетнего короля, нет регента, — просто ответил генерал. Его нельзя было допросить при помощи ультрапентотала — у Винсента была искусственная аллергия на него, но Талинда просто знала, что сейчас он говорит правду. Только правду и ничего кроме правды.
— Но он же ребенок, — прошептала королева. — И я не раз говорила, что я его не убью. И вам запретила это делать, — слезы все же потекли горячими каплями по ее щекам.
— Приказ Его Величества был раньше, он не отменил его. Я обязан был его выполнить, — ответил генерал. — Лоуренс — постоянная и реальная угроза Вашей власти. Тем более что он — мужчина, а Вы — женщина, — лицо Бодлер-Тюрри закаменело и стало маской, было невозможно понять, что он сейчас испытывает.
— У Лоуренса нет шизофрении? — выдохнула она, вытирая слезы.
— Скорее всего, нет, но он обладает очень истеричным характером и очень избалован, что тоже может быть признаком душевного расстройства, — вновь абсолютно спокойно ответил генерал.
— Когда вы первый раз на него совершили покушение? И почему оно не удалось? — с трудом, но Талинда смогла взять себя в руки, голос ее окреп, губы почти не дрожали.
— В первый раз был яд в фруктах у бассейна, но на тарелку налетели вороны, которые все склевали, а потом умерли. Принц Лоуренс начал их бояться, — отчеканил глава РСР.
— Ночные шорохи, стрекот и хлопанье крыльев — ваша работа? — спросила Талинда, уже зная ответ.
— Да, я решил, что раз уж Его Высочество боится теперь птиц, то нужно усугубить ситуацию, тогда его сочтут больным, а больной принц не может быть наследником, — признался генерал, глядя ей прямо в глаза. — Я надеялся, что это поможет убедить Вас, Ваше Величество, объявить его больным и лишить титула наследника короны. Тогда угроза Вашей власти с этой стороны была бы сведена к минимуму.
— А цианистый калий в пирожных, которыми случайно отравился конюх? — постепенно на Талинду наваливалось все большее и большее безразличие, она уже ничего не чувствовала, она ничего не хотела знать, а спрашивала лишь потому, что она была ДОЛЖНА это делать. В душе ее вновь разверзлась бездна пустоты и отчаяния.
— Да, те пирожные предназначались Вашему кузену, Ваше Величество. Я не мог подумать, что он решит ими угостить конюха. Его Высочество вообще ни с кем и ни чем не желает делиться, тут же он решил отблагодарить конюха, выходившего его пони, — ровным голосом ответил Бодлер-Тюрри.
Талинда закрыла глаза. Она очень сильно сейчас хотела оказаться в совершенно другом месте. Где угодно, лишь бы подальше отсюда. Хоть в Миранде!
— Все остальные покушения, тоже Ваша работа? — с трудом спросила она, открыв глаза.