Безупречная жена

Лоуренс Стефани

– Я собиралась прокатиться.

Филипп поднял брови:

– Вот как? Так я составлю вам компанию. – Он шагнул вперед и, взяв ее за руку, отвел в сторонку, давая дорогу конюху, который бережно выводил гнедого.

– Так-то лучше будет, – ворчливо бормотал при этом конюх, – чем барышне кататься в одиночку.

Подавив желание громко фыркнуть, Антония вспомнила о приличиях и удержалась от комментариев.

– Вот и лошадка, сэр. – Конюх подошел к ним с гнедым и передал Филиппу поводья, после чего повернулся к Антонии: – А для вас, мисс, у меня есть славная

кроткая кобылка, которая обязательно придется вам по нраву. Не из тех, что вдруг начнут резвиться, будьте покойны.

Он повернулся и пошел по проходу между стойлами, предоставив Филиппу в одиночку созерцать реакцию Антонии, на лице которой отразилось одновременно негодование и ужас. Она воинственно выпятила подбородок, и Филипп едва успел подавить смех.

– Боюсь, вы недооцениваете способности мисс Мэннеринг. Она вполне способна справиться с любым гунтером. Тем более что они у вас, кажется, застоялись.

Конюх недовольно зашаркал назад.

– Не знаю, будет ли это правильно, сэр. Вот чудеса! Охотничьи скакуны, говорите?

– Мисс Мэннеринг с ними легко совладает. – Филипп почувствовал, как напряглось его лицо. – Она мастерски умеет управляться с самыми норовистыми. – Заметив взгляд Антонии, он оглядел нетерпеливо переступавших в своих стойлах охотничьих лошадей. – Возьмем, например, этого. И он указал на лоснящегося вороного жеребца, такого же могучего, как и тот гнедой, которого выбрал он сам. – Оседлайте его дамским седлом. Под мою ответственность.

Недовольно пожав плечами, конюх пошел в каморку.

– Подождем во дворе. – Филипп за руку вывел Антонию из конюшни, и жеребец нетерпеливо следовал за ними.

Девушка огляделась по сторонам:

– Я думала, что встречу здесь Амброза или Джеффри.

– Конюх сказал, что они уже уехали. Точнее, улизнули.

Антония поморщилась:

– У Амброза есть для этого все основания.

Прогуливая горячего жеребца, Филипп бросил ей через плечо:

– Утешайтесь мыслью, что ваш братец умело заморочил голову обеим леди.

– Джеффри? Как это? – нахмурилась Антония.

– Тем, что подружился с Амброзом. – Она продолжала озадаченно на него смотреть, и Филипп криво улыбнулся. – Боюсь, что Джеффри – это очень горькая ложка дегтя в их бочке меда. Если вы все еще не поняли, это так называемое приглашение было тщательно спланировано. Каждому отвели особую роль: Генриетта, вы и я нужны были для моральной поддержки. В Генриетте видят единомышленницу, разделяющую намерения их светлостей, а мы с вами предположительно чересчур поглощены друг другом, чтобы обращать внимание на кого-либо еще. Джеффри же оказался пятой спицей в колеснице. Графинято думала, что после праздников он вернулся в Оксфорд.

Антония прищурилась.

– Графиня считает людей только пешками в своей игре.

– Очевидно, – сухо произнес Филипп. – Только я не намерен быть пешкой.

Покосившись на него, Антония резко вздернула подбородок:

– Как и я.

Теперь Филипп пытливо взглянул на нее, но Антония отвернулась, чтобы погладить вороного жеребца, которого только

что вывел из стойла конюх. По ее просьбе он подвел его к скамеечке, с которой она и села в седло. Филипп, разочарованный, вскочил на своего коня. Подождав, когда Антония сядет и расправит юбки, он направил коня в поле.

Некоторое время он сдерживал скакуна, но, удостоверившись, что Антония не отстает, ослабил поводья и пустил гнедого в галоп. Тот в считаные минуты покрыл расстояние до рощи у подножия первого холма. Оказавшись под тенистыми кронами деревьев, Филипп натянул поводья и подождал, пока Антония на своем вороном поравняется с ним; барон в упор взглянул на нее:

– Ну а теперь куда вы собрались?

Антония внутренне поежилась, но тут же вскинула подбородок.

– На встречу с мистером Фортескью, если он будет на месте.

– Фортескью?

– Катриона условилась встретиться с ним на опушке. Он сказал, что приедет и расскажет о своих успехах с графом. Она должна быта дежурить каждый день, но сейчас уже окончательно убедила себя, что ничто не спасет ее от происков графини.

В голос Антонии вкралась досада – она вспомнила, как несколько часов подряд доблестно пыталась подбодрить Катриону.

– По моим прежним впечатлением, трудно было представить, что она так легко сдастся. Я уверяла ее, что, если хочешь что-то получить от жизни, надо хорошенечко потрудиться. Если о чем-то мечтаешь, приготовься за это бороться.

Гнедой заартачился, и Филипп натянул поводья, прищурил взгляд, обращенный на Антонию:

– Это верно. – Он хотел что-то добавить, но ему на ум пришло более свежее соображение. – Но вы были на пути к тому, чтобы встретиться с мужчиной наедине?

Антония метнула на него мрачный взгляд:

– Всего лишь с мистером Фортескью.

– Вполне, кстати сказать, привлекательным джентльменом, лишь немногим старше вас.

– Обрученным, кстати сказать, с девушкой, которую я считаю своей подругой!

Филипп пытливо смотрел ей в глаза.

– Должен заметить, дорогая моя, что встречаться с привлекательными мужчинами наедине – это не то поведение, которого я ожидаю от леди Рутвен.

Антония с честью выдержала его взгляд и только слегка сощурилась, и в ее зеленых глазах засверкали золотистые огоньки. Она подобрала поводья и развернула свою лошадь.

– Но я еще пока не леди Рутвен, – произнесла она намеренно резко. С этими словами она коснулась каблуками бока вороного и поскакала в рощу.

Филипп проводил ее взглядом, острым, как заточенная сталь. Но нельзя было позволить ей слишком оторваться. Чертыхнувшись, он пустился вдогонку.

Но и к концу просеки, несмотря на все его усилия, Антония намного его опережала. Просека привела к невысокому холму на краю рощи, въехав на который Антония увидела терпеливо дожидавшегося ее одинокого всадника. Узнав коренастую фигуру, она приветственно помахала рукой и через несколько мгновений поравнялась с Генри Фортескью.

Он вежливо ответил на ее приветствие, кивнул подскакавшему Филиппу и печально повернулся к Антонии: