Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
— И наставник лечился? — с интересом уточнил газур.
— Нет, — брезгливо передернул плечами Боу. — Я порезал ему связки и отправил таскать кошель откупа вместо семьи нашего малолетнего плавильщика золота. Спрашивал малыша — почему не дал знать старшим, почему не пробовал дойти до араави Граата? Пэи смотрел в пол и молчал. Всегда молчал, ну что с ним делать! Зато там я нашел моего ученика, этот-то не молчал. Если бы не его упорство, наставник сгноил бы Пэи.
Второй хранитель вздохнул и продолжил рассказ. Он удостоился редкой чести — уехал через полгода в столицу, а
Газур кивнул, тронул пальцами листок и попросил главного хранителя рассказать на словах, что ночью вспомнил пленник. Боу прикрыл глаза, жестом отпустил ученика и заговорил неторопливо, иногда морщась. Растревоженная рука снова мучительно болела, а отдыха ей не давали.
Сирена Пэи действительно не простил храму обид. Когда Гооз предложил ему попытаться изменить порядок на островах, охотно согласился. Он видел в жизни не так много хорошего, чтобы жалеть других. Пэи счел, что если жертвы неизбежны, их можно и нужно принести.
По указке Гооза он стал усерден. Капля божья в его крови была полновесна, старания Пэи быстро заметили. Через полгода юного служителя храма взяли в службу охраны держателя ветви, начали приглядываться, поощрять. Ведь одумался человек, бросил говорить глупости, стал вежлив, усерден в занятиях. Даже услужлив, а это тоже для многих важно. Когда лодка с багряным парусом в золотых узорах пришла к пирсу самого богатого таора, Пэи отрядили охранять берег. Он ожидал такого события: на весь Поути — всего-то четыре сильных сирены, причем время старших сирен принадлежит храму. А он молод, услужлив и силен как боец.
Гооз знал о прибытии корабля газура, он поддерживал взаимно полезные отношения с вауром. Велел сирене острова Поути всего лишь не замечать троих человек, прибывших за несколько дней до появления лодки его великолепия в поселок рыбаков. Попросил считать местными. А если охрана ваура, храма или самого газура решит иначе, убедить воинов не беспокоиться. Для этого у него достаточно меда в голосе.
Газур хищно наклонился вперед:
— Кто были те трое?
— Ближайший помощник Гооза и два бывших стража, обоих нашли в океане у острова Поути седмицу спустя после гибели вашего отца, — ответил Боу. — Лучший способ обеспечить молчание, не так ли?
— Помощник теперь на севере? — напряженно уточнил Яоол.
— Трудно сказать, — усмехнулся Крид. — Моя Сказка накормила этим ядовитым типом кракена, по-вашему — гигантского спрута. Не подавился, но где он теперь…
Яоол откинулся на спинку кресла. Усмехнулся. Он так давно ждал случая отомстить, а управились без него. Глянул на Онэи. Может, так даже лучше? Бывший ваур вполне доступен
— Где этот…
— За дверью, если ваше великолепие имеет в виду Пэи. В одной из комнат поблизости, так точнее.
— Я уже говорил, что завидую араави, которому вы служите?
— Да. Звать?
Яоол задумчиво кивнул. Вчера они видели сирену упрямо молчащим и готовым умолять. Сегодня Пэи был спокоен. Он без внутреннего сопротивления встал на колени и поклонился газуру, затем кивнул прочим. Замер, склонив голову и ожидая приговора. Правитель некоторое время молчал. Потом с сомнением пожал плечами, покосился на Крида. Вздохнул:
— Боу, его голос можно восстановить?
— Нет. Сирене, который совершил серьезное преступление против Древа, всегда режут связки.
— Где его семья?
Плечи Пэи снова напряглись.
Крид глядел на невысокого оримэо с жалостью. Мог бы быть неплохим хранителем. Упорный, неглупый, по-своему преданный — иначе не ценил бы семью. Но всю жизнь его родным что-то угрожало, и за грехи сына их наказывали, унижали, презирали… От любого обладателя власти Пэи уже не ждет ничего хорошего. Небось гадостей со стороны Гооза боится не меньше, чем мести газура.
— Завтра будут у меня, на Тиио, — уверенно сообщила девушка. — Все бывшие неоткупленные столичного берега теперь там, араави разрешил. Близких этого человека никто не найдет в новом поселке, там все с разных островов, с Поути тоже имеются люди, семей пять. А что?
— Знаешь, этот бывший сирена такой жалкий… — посетовал газур. — Даже не достоин мести. Боу, пусть он вычистит остров, где жили неоткупленные. Пусть трудится один и усердствует до последнего клока водорослей, а то неудобно мне, повелителю, за неопрятный вид бухты Гоотро. Скоро прибудет король тэльров, такое событие…
— Отвезем и проверим, — кивнул хранитель. — Затем?
— На Тиио, без права переселения и перемещения на прочие острова. — Газур глянул на Онэи. — Может, хоть жена его вразумит, раз этому человеку небезразлична ее судьба. Бывают ведь на свете умные женщины.
Боу кивнул с явным облегчением. Пэи замер, не в силах понять сказанного. Он был готов умереть, ожидая лишь указания на степень тяжести преступления и болезненности своей неизбежной кончины. Он совершенно не предполагал, что может выжить.
Крид, к общему изумлению, энергично замотал головой:
— Мы с вами как дети, не помним недавних событий. Он молчал на допросе у Боу, но только он же, вот этот человек, испуганно ныл, раскрывал очень важные сведения Парси, который всего лишь лишил его зубов. В гавани Дильша, у маяка. Где же правда и кому он лгал?
— Не знаю, — пожал плечами Парси. — Он и правда вел себя иначе. Получается, или там, или тут нас обманули. Русалка скользкая, задуши его кракен.
Пэи снова сник и принялся сверлить взглядом пол. С короткой надеждой на спасение он простился легко: ведь так не бывает. Он никому не верит, ему тоже не верят — такова жизнь. Привычная. Значит, сейчас опять возьмутся за семью…