Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
Не сидеть же день за днем на послушной волне, вдали от берега! Девушка снова широко улыбнулась и вежливо поклонилась тем, кого рассчитывала видеть своими друзьями хотя бы в ближайшие дни. Люди зашевелились, зашумели в ответ, почтительно закивали. Незнакомая речь загудела и зарычала, чуждая и торопливая.
Как с ними объясниться?
По счастью, к ней уже спешил капитан. Элиис облегченно вздохнула. Точно он! Не зря при его появлении все прочие на палубе стихли и выстроились в ровные ряды. Уважают, ведь капитан на корабле главный. Помнится, она себе придумала еще ночью: капитан — непременно опытный моряк, а значит, пожилой, широкоплечий и заросший. С большой абордажной саблей и страшным
В жизни все оказалось, к немалой радости Элиис, иначе. Капитан, по мнению сирина, был хоть и не особенно хорош собой, но зато молод, с таким куда проще общаться. К тому же на вид он оказался ничуть не страшный, не заросший, совсем без сабли и шрама. Девушка слегка покраснела, смущенная своими наивными домыслами, почувствовала себя глупым ребенком. В крепости она видела так мало людей, что до сих пор живет детскими представлениями о мире, нелепыми, излишне примитивными.
Вблизи капитан понравился ей даже больше, чем при первом взгляде. По меркам Древа, он был совсем некрасив. Кожа бледная, волосы неопрятно взбиты крупными волнами, лицо скроено непривычно. Губы тоньше, чем у типичного оримэо, нос очень прямой, нелепо узкий и явно длинноват, лоб тоже велик… Зато смотрит этот человек дружелюбно, даже восторженно, после холодного презрения Гооза или спеси восточного араави такой взгляд — отрада для души.
Синий взор сирина встретился в упор с глазами капитана, чужими Древу и всему миру океана и все-таки тоже принадлежащими холодному морю — оно ведь где-то в иных своих пределах может быть и таким, серо-зеленым. Чтобы заглянуть в холодное море, пришлось закинуть голову, а потом для удобства встать на цыпочки: капитан оказался на голову выше сирина. Впрочем, он тотчас поклонился и, чуть помедлив, словно что-то для себя решая, жестом предложил пройти в каюту. Даже выговорил несколько слов, раздельно и медленно. Их Элиис знала: Юго выучил ее приветствиям на трех языках! В том числе и на языке капитана — отрывистом, с короткими жесткими словами, более похожими на команды.
В тепле каюты Элиис потопталась на мягком ковре, озираясь и восхищаясь богатым вычурным убранством. По подсказывающему жесту капитана сирин забралась в громоздкое огромное кресло малознакомого вида, удобно расположилась, подтянув пятки и подавшись вперед. От невозможности задавать вопросы сводило шею, а язык прямо чесался! Как много надо узнать… Неужели бывают такие огромные деревья? И права ли она, думая, что кресло целиком выточено из единого ствола, а не сплетено из бамбука?.. И что это за ковер, переливающийся всеми оттенками перламутра? И почему от лампы так приятно пахнет? Хотелось все рассмотреть и ощупать, но, к сожалению, пока не время.
Капитан сел рядом, подвинув к высокому столу такой же высокий стул. Ноги он не поджал, да на стуле так и не сядешь, он для иного приспособлен… Элиис нахмурилась, одернула юбку и тоже чуть подвинулась к столу. Расторопные слуги поставили еду и питье. Элиис благодарно поклонилась и виновато развела руками. Среди всех слов капитана — ни одного знакомого сочетания звуков, кроме выученного еще вместе с Юго слова «каюта»…
Мужчина задумался и попробовал куда медленнее и с большим сомнением в произношении выговорить несколько слов на эмоори — языке Древа. Речь островов напевна, щедра на мягкие переливы, в одном слове случается по несколько ударений — благо гласных вполне достаточно. Вот хотя бы имя Элиис: длинное открытое «э», затем выдох — «ли», второе более мягкое и чуть проглоченное ударение — «ис». Девушка рассмеялась, впервые понимая, как сложно чужому говорить на наречии эмоори.
Капитан боролся с произношением, как с бурей, — столь же упрямо и решительно. Получалось
— Я, ах-х, как же там-м? Благдар-рен-н, гспож-жа. Пзвольте узнать мх-м вше им-мя.
— Элиис, — вежливо поклонилась девушка, прижимая ладони к сердцу.
— Эльза, — сразу и весьма уверенно переделал имя капитан. И поклонился в свою очередь: — Мирош Гравр Тэль-Коста.
Элиис даже зажмурилась от обилия шипящих и рычащих звуков. Ну и длинное имя у капитана! Неужели его так надо называть? Она будет месяц учить! Попробовала выговорить хотя бы начало слова — Мииро. Глянула — вроде не обижается и не возражает. Усмехнулась: она переиначила неудобное для выговора имя куда сильнее, чем капитан — ее собственное.
Ободренный первым взаимопониманием, капитан Мирош снова заговорил. Из сказанного удавалось понять не более трети, но Элиис разобрала, что Мииро пытается рассказать ей нечто о своем корабле, несколько раз упоминает в разных выражениях благодарность за спасение от неминуемой гибели. Еще втолковывает, что для его людей плавание в южных водах — весьма опасное занятие и даже теперь надежда добраться домой призрачна и слаба. Повреждения чересчур значительны! Капитан ладонями показал корабль и определил места пробоин или течей. Жестом попробовал «вести» судно, вполне внятно намекая, что важно найти спокойную воду, берег, удобную бухту…
Сирин прикрыла глаза, вслушиваясь в шепот близкой воды. Попросила карту, рисуя на столе пятнышки островов и линию берега. Мииро довольно быстро понял и добыл нужное. Элиис долго рассматривала красивое пустое море с узорчиками смешных осьминогов и игрушечных морских коньков. От удивления девушка даже провела по нарисованной воде руками. Ну и карта… Нет на блекло-синей глади бумажного моря ни единого острова родного Древа! Только обширное белое пятно, слепое, украшенное завитушками и здоровенным чудовищем, улыбающимся во все зубы и ехидно кажущим раздвоенный язык… Поверх завитушек плетется длинная непонятная надпись… Мииро догадался, в чем сложность. Уверенно очертил пальцем область, где теперь, по его предположениям, располагается корабль. Торопливо, рыча и глотая гласные, стал пояснять, повторяя сказанное жестами, иногда внятными, а порой и нет: буря ударила внезапно и едва ли унесла далеко. В полдень он сможет точно определить свое место. А пока — лишь так…
Элиис улыбнулась. Ей и так годится. Карта нужна, чтобы добиться понимания. Предположим, тут корабль, — тонкий пальчик накрыл кусочек синей нарисованной воды. Север там, знак ей показывал Юго. Едва начертила — и капитан ткнул в такой же у края карты. Значит… Волны за бортом плеснули, вздохнули — и отозвались. Сирин уверенно провела «корабль» от первой точки до второй. Пытливо глянула на капитана: понял ли.
— Остров, — пояснила Элиис. — Здесь, близко. Полдня на веслах при хороших гребцах. Весла, понимаешь? Грести так. Рассвет — середина дня. Понимаешь?
— Нет гребцов, — отозвался капитан, ловко повторяя движение веслом. — Ветер и паруса. Ф-ф-ф, ветер.
— Неудобно, — отметила Элиис, рассматривая парус, наспех сделанный капитаном из куска ткани. Неодобрительно покачала головой: — Ненадежно.
— Просто иначе, — заступился за свой корабль Мирош. — Кушай… Ешь? Ох, ну и морока со словами. Все хорошо, я понял, куда надо двигаться. Направление ты указала точно. Отдохни, это твоя каюта. Эльза, я прошу. — Он смешно свел ладони домиком и сплел пальцы. — Прошу. Ты будь здесь, отдыхать, гостить… ну как же объяснить-то? Ты побудешь у нас, правда? Хоть недолго!