Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
Смерч качнулся и пополз вперед, хищно клонясь к боевым лодкам с красными бортами. По воле газура его воины загородили всю ширину канала главного западного водного пути. На лодках слитно охнули и зашумели, торопя гребцов. В несколько мгновений вся протока оказалась свободна: с волей разгневанного посоха владыки храма не спорят…
— Когда вернется Роол, ох и достанется мне за эти мальчишеские выходки, — поморщился Граат. — Боу, еще до восхода следует отослать воинов древней крови к газуру.
— Теперь его великолепие точно утратит сон и покой, — рассмеялся хранитель.
— Ты тоже не рассчитывай на отдых. Завтра же займешься
— Понял. Сделаю.
— До лета времени тебе! Больше не дам.
— Из-за сестренки Элиис?
— В том числе. — Араави погладил посох и опустил его пяту на дно лодки, позволяя смерчу рассыпаться, ухнуть вниз мгновенным водопадом. — Я виноват перед Элиис. Обещал ей и защиту, и свободу. Увы, не смог уберечь от беды даже коняку, не говоря о самой девушке.
— Коор был добрейшим существом, жаль его, — грустно согласился Боу. — Вы не спешите вызывать сестру домой.
— Она теперь в надежном и удобном замке, среди друзей, ее местопребывание составляет тайну и для Гооза, и для короля Дэлькоста, и для нашего газура. Пусть так и будет, — согласился араави, укладывая посох в ларец. — Как только вернется Лоота, мы двинемся на северные острова. Она права, пора менять там араави. Север — основа нашей безопасности, с точки зрения пресечения агрессии Дэлькоста и недопущения необдуманных действий со стороны людей Гооза.
— Как много умных слов, — усмехнулась Ютэо. — А смысл простой. У гребцов будут твердые мозоли от постоянной работы. Да и я не отдохну, старенькая и слабенькая.
Араави подозрительно покосился на сирина. Он прекрасно усвоил манеру этой милой женщины выпрашивать важное исподволь, с простоватой хитринкой.
— Вы будете жить на Гоотро, я не осмелюсь утомлять сирина по пустякам.
— Пение в храме весьма приятно, я бы желала посещать хор, — лукаво блеснула глазами Ютэо. — С моим мальчиком. Ноги мои слабнут, и одной ходить далеко мне трудно. Уж как вступит в спину…
Ютэо многозначительно покачала головой, потерла бок, вздохнула и стала ждать решения араави. Граат заинтересованно проследил быстро меняющиеся гримасы на обычно спокойном лице Боу. Хранитель пытался без слов напроситься на участие в походе к северным островам Древа. Даже на весла и без подмены!
— Он вам ни в чем не отказывает, — трогательно умилился араави, едва приметно качая головой в ответ на отчаянное движение бровей Боу. — И ему тоже требуется отдых. Пение полезно для здоровья. Полагаю, к лету он и сам это осознает. Если мы помиримся с газуром по-настоящему, он привезет вас на север Древа и мы все сможем встретить Элиис. Вместе.
Слова Граата сбылись в точности. Когда на юге Дэлькоста в виноградниках стали обрывать листья, ускоряя созревание ягод, «Пиратский приз» миновал полосу плотного тумана и вошел в синие внутренние воды Древа, окаймленные опасными рифами.
По проливам малых окраинных островов шхуна двигалась, спустив все паруса и пользуясь помощью нескольких гребных лодок храма. Капитан Тэль-Мар восторженно охал, не стесняясь показывать свое удивление. Бегал от борта к борту, пытался рассмотреть все сразу. Махал руками,
Высокий базальтовый пик главного острова севера, Лоога, показался на горизонте утром. К полудню шхуна замерла у причала храма перламутрового араави.
Элиис спустилась по сходням, несмело ступила на синюю дорожку, расстеленную от самой воды, сделала два десятка шагов до затененных легким навесом кресел, виновато пожала плечами и поклонилась. Целых два араави! Могла ли она ждать такую встречу… Сирин удивленно огляделась: нет стражей, никто не спешит увести ее подальше от берега, хотя именно здесь одолеть сирина едва ли возможно. Но, если разобраться, сушеная акула и прежде знал: Элиис не сможет использовать свою каплю божью против людей, обращая дар богини во зло.
— Я вернулась, — сообщила Элиис очевидное.
— Надолго? — буркнул, пряча улыбку, Роол.
— Здесь мой дом. Конечно, не хочется лишаться возможности видеть море и говорить с ним…
— Никто и не требует от тебя столь страшных жертв, — пообещал Граат.
Элиис успела рассмотреть, что бывший владыка запада за минувший год похудел и даже, пожалуй, постарел. Заботы истощили его силы. Однако исполнение задуманного позволяло теперь держаться спокойно и уверенно. Газур больше не возражает против выбора Роола. Виновники гибели людей на восточных островах и доказательства их злодеяний переданы на его суд. По большей части сторонников Гооза казнили, и их участь разделил столь неугодный храму ваур тайного дела. Вроде бы можно радоваться… Но как? На днях стало известно: умер сирин острова Аоок. Еще двое пребывают в преклонном возрасте, то есть наверняка не застанут грядущую Волну, до прихода которой еще лет тридцать. Кто станет отражать ее?
Словно мало было перечисленных бед, нагрянули новые. Мятежные зуры северных островов, коим приходился дальней родней брат казненной газури, возмечтали уйти под руку материка и тем возвыситься. И нет им дела до знания книг жизни, до скорого прихода Волны, до оскудевшего плодородия срединных островов.
Увы, нет причин для радости у владык храма…
— Приятно видеть, что ты хранишь уважение к капле божьей и осознаешь свою ответственность, — вымолвил всезнающий араави Граат. — Как я и обещал, ты будешь жить совершенно свободно. Ограничения я установлю в той мере, которая необходима для твоей же безопасности.
— Жаль, нет надежды избежать гибельной Волны: вас, сиринов, слишком мало, — посетовал Роол.
— Теперь я слышу океан. Даже один сирин с опытом уговорит Волну. Стоя на балконе, мы не способны беседовать с волнами, а возле кромки прибоя — иное дело. Я многому научилась.
— И умудрилась убедить лучшую сирену из отосланных на материк потакать своим глупостям, — насмешливо прищурился араави Роол, невольно улыбаясь. — Авэи, не стой там вдалеке и не смотри в пыль, я знал, во что тебе обойдется возвращение непутевой малышки. Сама цела, уже дело. Храму северного Лоога нужен держатель ветви. То ножи точат, то подсылов на матерый берег готовят, то бегут каяться ко мне… К нам. Надоели, одна головная боль. Возьмешься вразумлять?