Безвечность
Шрифт:
— Это в прошлом. К сожалению, я не успела воспользоваться подобной привилегией.
— Ты меня не помнишь? — спросил парень, и я вздрогнула от его нежного тембра голоса.
Испугавшись вопроса, я глубже зарыла руку в шерсти собаки. Джонни открыл глаза, и мы встретились с ним взглядом. Он совершенно не против, что я вторглась в его личное пространство. Перебинтованная лапка больше не дрожит, и я перестала массировать её. Джонни посмотрел на меня с благодарностью, отчего наша невидимая связь стала крепче.
— А должна? — спросила я, не поворачиваясь к парню.
— Я был подростком, ты не узнаёшь меня, наверное, — с горечью в голосе сказал он. Былого тепла как ни бывало из-за лезвия
Это было почти десять лет назад, то есть моя память уже не должна хранить подобные воспоминания, но они обрушились на меня тяжёлой стеной. Тот мальчик, который постоянно пытался заговорить со мной. Мальчик, который никогда не оставлял меня наедине с навязчивым партнёром по фильму — Винсентом. Мальчик, который смотрел на меня влюблённым взглядом. Этот мальчик сидит передо мной в образе мужчины, красивого и крепкого. Его тело изменилось, но взгляд остался прежним.
— Сколько тебе лет? — Это единственный вопрос, который волнует меня на данный момент. Я готова стать желе, чтобы просочиться сквозь щели и выбраться отсюда незамеченной.
— Двадцать пять. В последний раз мы виделись девять лет и десять месяцев назад, в последний съёмочный день фильма. — Кай конкретизировал дату, как будто хотел показать, что считал не только месяцы, но и дни, и может спокойно их назвать.
Почти десять лет. Для парня этот срок имеет гораздо больше значения, чем для меня. Съёмки фильма закончились как будто вчера. После премьеры я переехала из Анджелеса в Коннект, чтобы начать новую жизнь. Не думала, что кто-нибудь, не считая репортёров, напомнит мне о прошлом, что кто-то вообще вспомнит о нём. Меня пугает, что этот зеленоглазый мальчик знает обо мне больше, чем положено. Ещё вчера он дал понять, что знает меня, но я не думала, что настолько близко. Как я сразу не догадалась, что видела его прежде? Как могла не узнать этот голос, который почти не изменился, и преданный взгляд? Я слишком увлечена тем, что не замечаю никого вокруг. Если бы я сразу поняла, кто этот парень, возможно, сразу уехала бы из Миража. Так что мне мешает сделать это прямо сейчас? Любопытство, за которое я осудила блондинку, работающую на почте.
— Почему ты сразу не представился? — спросила я требовательным тоном. Джонни воспринял это на свой счёт и отвернулся от меня. Я хотела почесать его за ушком, но машина резко остановилась. Мы подъехали к моему дому.
— Тебе это было, мягко говоря, неинтересно, — ответил Кай, — а сейчас у меня появилась такая возможность, хотя ты и не спрашивала.
— Точно, — согласилась я.
Резкий ответ ничуть не удивил парня. Иногда мне кажется, что люди воспринимают мою грубость как должное. Я годами училась быть такой, как бы этому ни противостояла.
— Я помогу донести твои пакеты, — сказал Кай, открывая мне дверь и подавая руку.
Я, погруженная в свои мысли, не заметила, когда парень вышел из машины. Откуда такие манеры? Он или хорошо воспитан, или хорошо притворяется.
— Ты уже помог, — ответила я и вышла, не приняв его руку.
Парень не растерялся. Достал из багажника мои покупки, поставил их возле ворот и снова предложил помочь. Мне кажется, если бы ворота были открыты, он бы не спросил моего позволения и молча бы отнёс пакеты к порогу дома. Может, мне только так кажется. Мужчины умеют быть примерными для видимости. Строят из себя джентльменов, а потом показывают свою дьявольскую сущность. Пора бы мне усвоить этот урок и убрать с глаз пелену.
— Ты точно в порядке? — поинтересовался он, нарушив
— Да, спасибо.
— Рад был помочь, увидимся, — сказал парень и сел в машину.
Я, не попрощавшись, закрыла за собой ворота. Пусть думает, что последнее слово осталось за ним.
К моей радости, дома никого не оказалось, кроме Касси. В гордом одиночестве я перекатила холодильник из гостиной на кухню и загрузила его своими продуктами. Маленькие колёсики на дне холодильника (производители стали сообразительней) позволили сделать это без труда. Кухня просторная, здесь хватило бы места ещё для нескольких холодильников, к тому же мне не придётся лишний раз появляться в гостиной.
Яблоки испортились, когда сумки упали на асфальт, но Кай почему-то не выбросил их. Я обрезала лишнее и сделала сок. Раз я имею право на бытовую технику в доме, почему бы им не воспользоваться. Из купленных овощей и мяса приготовила борщ. Этой кастрюли хватит мне на неделю. Сварила гречневую кашу и сделала из фарша котлеты. Касси прибежала на запах и первая попробовала мою стряпню. Снэки и сладости я убрала в отдельный шкафчик и разложила гигиенические принадлежности в ванной комнате на втором этаже. Кое-какие вещи я купить забыла, но, думаю, это не проблема. Я могу приобрести их в местном магазине.
Остаток вечера я провела в своей спальне, лёжа на кровати. Касси спала у меня на груди. Не зря говорят, что кошки чувствуют твою боль. Касси почувствовала, как болит моё сердце. Не знаю, что послужило причиной, и выпитая таблетка не помогла.
Мне нравится, что Кай так добр к своей собаке. Он позволил Джонни лежать в дорогой машине, не поленился отвезти его к ветеринару… Это говорит о его великодушии, но мне не нравится, что Кай был добр и ко мне, потому что я не в силах ответить ему тем же. Никогда. И не только ему.
Кай. Я запомнила его имя. Зачем он представился мне? Почему помог? С этими мыслями и мурлыканием под ухом я заснула.
Глава 10
Горькая правда
Я ненавижу спать. Сон отнимает много времени.
Я ненавижу время, потому что мне некому его посвящать.
Заголовки местных газет гласили: «Брендон Хайд пытался избавиться от своих дорогостоящих искусственных глаз. Этот поступок он объяснил тем, что не хочет видеть мир без неё! Кто же та таинственная незнакомка, из-за которой программист из Коннекта чуть не лишился зрения?».
Я покупала эти злосчастные газеты с изображением Брендона в полный рост и рвала их на мелкие кусочки, потому что статья разрывала мне сердце. Фотографию я оставляла себе. В ящике у меня организовалась целая стопка вырезок. Я выбросила их все перед отъездом в Мираж, кроме одной, которую забрала с собой…
— Ева, вернись! Я не хочу видеть мир без тебя, — пытался сказать мне Брендон своим отчаянным поступком, но я не вернулась.
Я в его машине. Его печальное лицо вперемешку со злостью и обидой смотрит на меня украдкой в зеркало заднего вида. Та песня, которую он поставил на повтор, чтобы задеть мои чувства, была нашей любимой. Мы всегда слушали её, когда проводили время вместе. Брендон знал, что я не притворяюсь, что я действительно не узнала его. Он верил в мои рассказы, что я не старею, а если и сомневался, то убедился в этом, когда увидел меня. Я никогда не изменюсь, никогда не увижу Брендона снова. Никогда. Никогда…