Безымянная тропа

Лински Говард

Тогда она прекратила писать и посмотрела на Тома.

– Ох, я подумала, что вы один из местных, - сказала она, но ее лицо не смягчилось.

– Так и есть, - ответил он.

– В отличие от меня, - взбрыкнула она.
– Я прилетела на парашюте, помните?

Затем она смерила взглядом напиток, который он купил ей.

– Что это?
– он открыл рот, чтобы ответить.
– И не говорите, что это бокал вина.

Он снова закрыл рот, так как именно это и собирался сказать. Вместо этого он пожал плечами.

– Предложение мира, -

и, когда ничего не сказала в ответ, он пояснил: - Послушайте, мне жаль. Я был придурком. Я выпил больше пары бутылок пива и строил из себя не пойми кого, но на самом деле я не имел в виду ни слова из этого. Я вас даже не знаю.

Она посмотрела на него, казалось, с интересом.

– Вот, я признался. Я идиот. Мы можем начать сначала?

– Извинения приняты, - холодно сказала она.

Девушка использовала ту же самую руку, чтобы придвинуть бокал вина к себе, затем вернулась к письму, оставив его стоять там. Он понял, что завсегдатаи будут наблюдать за этой стычкой из бара, и почувствовал себя глупо.

­­­- Заняты?

Он решительно настроился не быть отшитым ее безразличием.

– Очень.

– Если я отгадаю, чем вы занимаетесь, могу я присоединиться к вам на пять минут? Есть кое-что, о чем я хочу спросить вас.

Хелен вздохнула и одновременно с этим прикрыла свои записи рукой. Она была почти уверена, что ее тонкие каракули, все загогулины в рамках, со стрелочками, указывающими на случайные, поясняющие записи, не мог расшифровать никто кроме нее.

– Дерзайте, - она бросила ему вызов.

– Вы пишете страницу по вашему округу, - сообщил он ей уверенно.

– Откуда вы вообще смогли об этом узнать?
– спросила она.
– Я могла писать любую статью.

Он занял место напротив нее.

– Вы сидите в «Грейхаунд» в одиночестве, что необычно для женщины. Не смотрите на меня так. Женщины обычно не сидят в пабах одни, особенно, в пивных как этот, - рассказал он ей.
– Вы получили мой старый участок, и сегодня понедельник, привычный день для паники из-за страницы по району, потому что у вас осталось только сорок восемь часов до следующего выпуска. Всю неделю мы работали над «тяжелыми снарядами», ну, более-менее крупными, все это относительно, в конце то концов.

– Хорошо, мистер мужчина-ас-таблоидов. Я знаю, что вы думаете, что «Вестник Дарема» отстой.

– Нет, я так не считаю, - заверил он ее, - я работал в «Вестнике» шесть лет. Я был намного старше вас, когда мне удалось сделать следующий шаг вверх.

– Ну, у вас неплохо получилось.

– Я узнаю панику из-за страницы по району, когда вижу ее. Мы всегда оставляем ее до последней минуты, потому что она чертовски скучная и ее тяжело наполнить содержимым.

Она посмотрела вниз на свои нацарапанные записи и протяжно вздохнула.

– Вы правы, - признала она, - я паникую. Такое случается каждую неделю и не становится лучше. Как вы справлялись с этим на протяжении шести лет?

– Страница по району – заколдованный круг, - пояснил он, - как только вы это поймете, вы на полпути к этому ближе.

– Да, - горячо согласилась она, - все именно так.

Страница по району было проклятием в жизни каждого репортера в «Вестнике». Также как сообщать о главных событиях, за каждым журналистом закреплялась территория, включающая в себя несколько деревень, и ожидалось, что они будут заполнять страницу, посвященную новостям лишь с этого района, - если ваш материал недостаточно хорош, он не попадет на страницу по району, но, если он достаточно хорош…

– Редактор позаимствует его для своих новостных страниц?

– Именно!
– он был позабавлен ее огорчением из-за противоречивой логики газеты.
– Каждую неделю я трачу часы на нее. Это сводит с ума.

– Как я и говорил, это парадокс. Вам просто необходимо найти материал, который попадает в середину.

Она покачала головой.

– С ваших слов все звучит легко, - сказала она.
– Может так и было, для вас, - и она отпила вина.
– В любом случае, о чем вы хотели поговорить со мной?

– Мы продолжаем встречаться.

– И вас беспокоит, что люди начнут говорить?
– сухо спросила она.

– Нет, я беспокоюсь, что мы встанем друг у друга на пути.

– Как мне кажется, я была здесь первой, - она помахала рукой в воздухе.

– Сегодня, да, но технически, я опередил вас на годы.

– Хотите, чтобы я ушла?

– Дело не в пабе.

– Я уже поняла.

– Я говорю о том, что, куда бы я ни пошел встретиться с кем-то, вы уже там.

– Мы оба журналисты, - сказала Хелен.
– Предположу, что мы освещаем один и тот же материал?

– Вероятно, но люди менее вероятно открываются, если мы оба наведываемся к ним в дверь.

– Это был ваш участок, теперь он – мой. Может, вы обижены на это?

– Он не позволит вам опубликовать их, - поведал он.
– Малколм либо отвергнет ваши статьи или же сделает их тон спокойнее, так что люди будут засыпать в автобусе, читая их.

– Вы говорите по опыту?

– О, да.

– Может и так, но я, по крайней мере, должна попытаться, иначе с тем же успехом могу собрать вещи и поехать домой, а я не собираюсь этого делать.

– Я не собираюсь просить вас прекратить. Вы неверно меня поняли, Хелен.

– Что тогда вы хотите?

– Я подумал, так как мы продолжаем наталкиваться друг на друга, мы можем использовать это в качестве нашего преимущества.

– Как?

– Работая вместе.

– Вместе?
– она оглядела его, пытаясь понять, насмехается ли он над ней.
– Вы серьезно?

– Абсолютно.

Она сделала большой глоток вина, пока размышляла.

– Что вы с этого получите? Вы талантливый журналист, который работает на известный таблоид, а я просто изнеженная юная корреспондентка.