Безымянные могилы. Исповедь диверсанта. Италия

Дукас Даниэль

– Но у вас ничего не вышло, не так ли?

– Да.

– И тем не менее, вы здесь.

– Нас снабдили информацией извне.

– Кто?

Глаза пленника забегали по комнате в поисках спасительной возможности уйти от ответа.

– Отвечай. Или здесь ляжет и твой нос.

Мужчина указал ножом на два окровавленных куска плоти.

– Я не знаю.

Лезвие коснулось носа пленника и на свет робко выступила первая капля крови.

– Я правда не знаю! Нас лишь снабдили информацией! Просто передали этот адрес!

Клянусь!

Эммануэль устало вздохнул. Он и без этих увещеваний знал, что боссы разведслужб не делятся столь деликатными сведениями с исполнителями подобного ранга. Надежды выйти на замешанного в смерти Джошуа оставалось все меньше.

– У вас был приказ убить Чолера?

– Откуда вам известно?

Эммануэль застыл от услышанного. Пришедшая мысль громом поразила его.

– Когда вы должны были это сделать?

– Сегодня. Здесь. После того, как он выдаст нам «призраков».

– Почему не у него в доме?

– Мы знали, что сюда он не станет приводить подмогу, чтобы не раскрыть свою связь с немкой.

– А где же те двое, что орудовали в его доме?

– Они выполнили свою часть работы. Закончить должны были мы.

Эммануэль невидящим взглядом смотрел в лицо пленника. Двое агентов Штази подводят Чолера к нервному срыву. Кто-то продает их начальству местонахождение женщины. Еще двое насилуют и калечат ее, чтобы не оставить Чолеру выбора и тот кончает с собой, оставляя свою любовь на произвол судьбы.

– Повторите мне еще раз последние слова Джошуа, – потребовал Эммануэль, подняв глаза на Марию.

– Что? О чем вы? – встрепенулась женщина, как зачарованная наблюдавшая за гротеском, развернувшимся на полу ее спальни.

– Что он сказал вам в последнюю встречу? – резко повысив голос, переспросил Эммануэль.

– Он… он сказал, что… он пообещал, что к сегодняшнему дню найдет решение наших проблем, – пролепетала женщина.

– Проклятье, – прошептал Эммануэль себе под нос. – О ком конкретно из призраков вы хотели получить информацию?

Губы пленника дрожали. Говорить правду было единственной, пусть и бесконечно слабой, надеждой на то, что ему сохранять жизнь. Мысли о лояльности к своему государству покинули его в ту же секунду, как рядом с пальцем легло ухо. Эммануэль, без особой надежды на то, что клубок загадок распутается, ждал ответ.

– Мюллер, – выдавил из себя пленник. – Стефан Мюллер.

Эммануэль вздрогнул, услышав имя человека, которого впервые в жизни увидел в сорок четвертом году. Решив, что крови на паркетном полу уже достаточно, он бросил нож, грубо перевернул пленника на живот, уперся коленом между его лопаток и двумя руками свернул голову сломав шею.

– Я могу позвонить от вас?

– Да, конечно, аппарат внизу, в гостиной.

Эммануэль спустился на первый этаж и набрал личный номер Михаила Розенблюма. Потребовалось всего два гудка, чтобы на другом конце сняли трубку.

– Алло?

– Миша,

прости, что разбудил, но дело срочное.

– Я не сплю с тех пор, как ты ушел из дома Джошуа с той женщиной.

– Откуда ты знаешь?

– Прости, Мэнни, но я не снял наблюдение.

– Тебе не за что извиняться. На самом деле, это к лучшему.

– Почему? Что случилось?

– Пока не могу сказать точно. У меня все еще больше вопросов, чем ответов, но, возможно, доклад твоих ребят прольет свет на мои догадки.

– Черт, теперь я точно не сомкну глаз. Так что ты хотел?

– Я назову тебе адрес дома, а ты в срочном порядке направишь сюда уборщиков.

– Ты в порядке?

– Да, не волнуйся. Меня здесь не будет, дверь останется незапертой.

– Ты приедешь ко мне?

– Утром.

– Хорошо. Продиктуй мне адрес.

Глава 5

– Как вы себя чувствуете?

Эммануэль закурил, не сводя глаз с женщины. Теперь, когда нервное напряжение начало спадать, а вынужденная жестокость и хладнокровие уступили место закономерно возникшей нужде расслабиться, он мог иначе смотреть на эту женщину. Нет, он не видел в ней лишь объект, так желаемой после схватки с врагом, сексуальной разрядки, напротив, он наслаждался одним ее присутствием. Душистым ароматом мыла, исходившим от ее тела, пышными формами груди, выраставшими под тканью халата, чувственным, с легкой хрипотцой, голосом, даже ее грустными голубыми глазами. Все это возвращало его к человеческому облику, успокаивая разум, тело и душу.

– Я в порядке, насколько это возможно в подобной ситуации. Вам к такому привыкать не приходится?

– Такая у меня работа, Мария.

– Пытать, отрезая части тела и убивать? – ошеломленно спросила женщина.

– Порой приходится. Это делает меня плохим человеком в ваших глазах?

– Нет. Не в этом случае.

– Славно. Потому что только в таких случаях я пачкаюсь в чужой крови.

– Но как вам удается сохранять спокойствие?

– Вы сами сказали. Вопрос привычки. Послушайте, Мария, эту ночь вам придется провести в отеле. Завтра, когда вернетесь, обнаружите дом в привычном состоянии.

– А вы?

Мария подняла на него свои печальные, бездонные, как два озера, глаза.

– А что я?

– Вы не поедете со мной?

– Вы хотели бы этого?

– Я не хочу оставаться одна этой ночью, – смутившись, тихо произнесла женщина.

– В таком случае, я жду вас внизу. Спускайтесь, когда будете готовы.

– Постойте!

На выходе из комнаты Эммануэль обернулся.

– Почему вы выругались, когда я напомнила вам слова Джошуа?

Эммануэль тяжело вздохнул, не желая озвучивать догадку, проливавшую свет на глубокое отчаянье, в котором пребывал его друг, добровольно расставаясь с жизнью.