Беззащитные гиганты
Шрифт:
Реакция на телепередачу оказалась мгновенной. Едва закончилась программа, показываемая в обеденный перерыв, я позвонил Эллану прямо из студии Ай-ти-эн. Он сообщил мне, что телефоны в офисе ЕИА раскалились от звонков с выражением поддержки и запросами интервью для прессы. «Надеюсь, откликов будет еще больше, когда эта же передача выйдет вечером в главной программе новостей», — предположил он.
Я направился обратно в студию, где Дес с помощью нашего редактора Алекса Барбура работал над фильмом для показа следующим вечером. Десу же приходилось отвечать на телефонные звонки.
— Да. Это будет замечательно, — сказал он в трубку и тут же прикрыл микрофон ладонью. — Дейв, — прошептал он, — это Иен Мак-Интайр из отдела связей с общественностью ВВФ. Он хочет послать мне факс
«Прекрасно, — подумал я, — мы расшевелили-таки ВВФ».
— Спроси его, поддержит ли ВВФ предложение Танзании запретить торговлю слоновой костью.
Дес передал мой вопрос собеседнику.
— Ну что он сказал? — спросил я после того, как Дес положил трубку.
Дес сделал кислую улыбку.
— Он пытался увильнуть от ответа. Сказал, что они собирают средства на защиту слонов, но у них «своя точка зрения».
— Раз так, то зачем ему было звонить? — с горечью сказал я, а сам думал, как бы нам поступить, чтобы склонить ВВФ к нашей точке зрения.
Зато вечер принес обнадеживающие вести. Кристина позвонила Эллану и сообщила, что, как мы и надеялись, США готовы поддержать предложение Танзании по Приложению I. Это было нечто фантастическое — при том огромном влиянии, которым пользовались американцы, поддержка США предложения о запрете оказала бы мощное давление на КИТЕС.
Назавтра в час дня вышел второй спецвыпуск нашего цикла — «Специально о слонах». Перед показом фильма было сделано заявление, что не только США, но и Кения присоединилась к предложению, выдвинутому Танзанией. Сегодняшний фильм был посвящен тому, как в Объединенных Арабских Эмиратах отмывалась добытая браконьерами кость. Сюда же мы включили и сюжет с Джорджем Пуном, снятый в Аджмане, в который вмонтировали кадр с его подписью, снятый в кладовой слоновой кости в Дар-эс-Саламе. Затем последовал сюжет о фабриках в Аджмане, снятый во время китайского Нового года, и самый боевой сюжет за весь прошлый год — «репортаж из коробки», снятый в корпусе 65-А. Кульминационной частью фильма явилось саморазоблачение Симона Ли, признавшего, что полуфабрикаты, выпускавшиеся на его косторезной фабрике, шли затем в Гонконг и Тайвань. После этого телеэкран показал длинные ряды полок с грудами обрезков кости, снятых на той же дубайской фабрике, — этим сюжетом и заканчивался спецвыпуск. «Через четыре недели весь этот запас кости будет израсходован. Для его восполнения придется забить 300 слонов — и все ради того, чтобы обеспечить работой эту крошечную фабричонку. Десмонд Хэмилл, Ай-ти-эн, Дубай».
Последний, третий выпуск был посвящен Гонконгу и почти полностью состоял из материалов, снятых ЕИА. Мы просидели несколько часов в монтажной, прежде чем добились удовлетворительной структуры нашего фильма. Сначала показали бурундийскую кость на фабрике Ли Чэта, затем сюжет о фабрике Пуна в Коулуне с ящиками полуфабрикатов из Дубая, так что этот сюжет состыковывался с темой вчерашнего выпуска. Следующим сюжетом были готовые изделия из слоновой кости — вот, оказывается, ради чего гибнет столько слонов! Как нельзя кстати явился и сюжет об американцах, заснятых нами в магазине изделий из кости. Как они тогда улыбались и смеялись перед камерой! Что ж, вот я и прославил их на весь свет, как обещал! При этой сцене голос Десмонда за кадром сообщал, что, хотя к этим сувенирам выдаются разрешения на пропуск через таможню, данные по Танзании показывают, что 94 процента подобных сувениров изготовляется из кости, добытой браконьерами. Конец фильма, знаменуя собой завершение цикла, возвращал нас в Дар-эс-Салам, где был снят сам Дес, стоящий на крыше отеля «Килиманджаро».
«Очень многое зависит от того, как будет принят этот документ в течение нескольких последующих месяцев, — сказал он и показал перед камерой предложение к Приложению I. — На этих страницах содержится подробная информация, с помощью которой танзанийское правительство доказывает, что единственный реальный способ положить конец браконьерству — это запретить продажу слоновой кости по всему миру и закрыть рынки. К этому и призывает мировое сообщество данный документ».
Затем на экране возникли душераздирающие
— Ну что, по-моему, дело сделано, — осторожно сказал Эллан. — Я никогда прежде не видел столь полного раскрытия сюжета о живой природе в выпуске новостей. Даже тогда, когда «Рейнбоу Уорриор» был в зените славы.
— Слоны могут гордиться Ай-ти-эн, — согласился я. — Теперь постараемся извлечь капитал из реакции общественности и добиться международной поддержки предложения по Приложению I.
Вскоре после нашей программы в эфир вышли две другие передачи, посвященные теме слоновой кости, которые очень помогли нашему делу. Первая — «Кук рипорт» — вышла 15 мая. Она во многом строилась на тех же сюжетах, что и наши фильмы. Впрочем, комментатор плакался, что фабрики в ОАЭ оказались недоступны для проникновения; но публика-то видела на предыдущей неделе наши сюжеты, снятые как раз внутри! Мы воспылали гордостью, чувствуя себя победителями, особенно когда увидели кадры, как Пун Тат Хонг запустил пепельницей в Роджера Кука, попытавшегося проникнуть на одну из гонконгских фабрик.
Вечером следующего дня телекомпания «Гранада» дала в эфир программу «Земля черепов», о том, как зимбабвийская армия борется с браконьерами. Так тема о слонах, до этого почти никому не известная, неожиданно получила приоритет в телесюжетах о живой природе. Даже на обложке журнала «ТВ-Тайм» был изображен слон.
Столь же горячо ухватились за эту тему газеты. Практически каждая газета, от бульварных до пухлых, дала в эти дни обзор наших спецвыпусков. Газеты изо дня в день призывали к запрету, и многие редактора критиковали Британию за то, что она не поддерживает Танзанию, США и Кению, тем более что к предложению присоединились еще четыре страны — Чад, Нигер, Венгрия и Австрия. Тем не менее миссис Тэтчер устояла под давлением. Но теперь слово было за прессой — она показала, что четыре африканские страны уже высказались в поддержку запрета. Аргументу, что сами африканцы выступают против запрета, больше никто не верил. «Санди Миррор» опубликовала под заголовком «Скандал со слоновой костью» передовую статью, в которой говорилось: «Они (британские правители) могут — и должны — запретить любой ввоз слоновой кости в Гонконг, контролирующий большую часть нелегальной международной торговли. А чем могут помочь все остальные? А вот чем: ПЕРЕСТАНЕМ ПОКУПАТЬ СЛОНОВУЮ КОСТЬ!»
Официальной реакции до сих пор не последовало. Но тут словно с неба свалилась возможность оконфузить британское правительство. Наш человек сообщил нам, что в аэропорту Хитроу была задержана партия слоновой кости, которую пытались провезти по фальшивым разрешениям КИТЕС. Кость шла из Заира в ОАЭ. Ну, теперь можно было смело отлавливать лису в курятнике. Эллан тут же запустил в прессу сообщение, что Британия используется как перевалочный пункт для транзита добытой браконьерами слоновой кости; новость была немедленно подхвачена газетами. Когда же департамент природы выдал свежие разрешения на растаможивание груза и на продолжение его пути в Дубай, во всех газетах, начиная с «Тудэй» и кончая «Таймс», поднялась волна возмущения.
Не знаю, этот ли случай явился решающим фактором, но 23 мая, то есть через одиннадцать дней после выхода в эфир последнего спецвыпуска Ай-ти-эн, Маргарет Тэтчер выступила в палате общин и заявила: «Мы считаем, что продажа вновь произведенной слоновой кости должна быть совершенно прекращена». Она также заявила, что выступит с предложением запрета на торговлю костью в рамках Европейского сообщества на следующей встрече министров ЕЭС по окружающей среде. Это была резкая перемена. Да и не только это: днем раньше ВВФ заявил во всеуслышание, что поддерживает запрет. Похоже, ветер дул в наши паруса.