Безжалостный принц
Шрифт:
Я бросаю быстрый взгляд в сторону водительского сиденья, чтобы убедиться, что Джек не подслушивает. Затем я понижаю свой голос до самого хриплого тона и говорю: — РЭЙЧЕЛЛЛЛ!
Аида смеется так сильно, что я думаю, она сейчас описается в свой новый костюм.
— Вот и все, — предупреждаю я ее. — Я больше не буду этого делать.
— Это было прекрасно, — говорит она.
Она приподнимает свои полные, красные губы, чтобы поцеловать меня. Когда наши рты встречаются, она просовывает свой теплый, мягкий язык в
— Осторожно, — шепчет она. — У меня ядовитый поцелуй.
— Я знаю это, — рычу я. — Я помню день нашей свадьбы.
Она хмыкает, ничуть не сожалея.
Каждая борьба, каждая ссора, каждый безумный поступок ее или меня привели нас сюда, к этому моменту. Я бы не стал ничего менять, потому что не мог рисковать, что все сложится иначе. У меня есть Аида, эта девушка, которая бросает мне вызов и дополняет меня так, как я никогда не мог себе представить. Чего бы мне это ни стоило, чтобы привести нас сюда, я сделаю это еще сто раз.
Я целую ее еще раз, а затем мы забираемся на заднее сиденье машины — Аида грациозно, а я с большим трудом, поскольку резиновый костюм едва сгибается в коленях. Следя за тем, чтобы мой плащ не захлопнулся в дверях, мы отправляемся в путь.
Джек подвозит нас к Six Flags. Весь парк был арендован на ночь, так что студенты зрелого возраста, спонсируемые благотворительной организацией, могут привести своих детей и кататься на американских горках всю ночь напролет, угощаясь снежными конусами, попкорном, кренделями и хот-догами.
Как только мы приехали, я обнаружил свою маму. Она одета как Медуза в греческое платье с великолепной головой, полной змей. Она проводит меня по кругу, пожимая руки всем остальным членам совета директоров, а также нескольким недавним выпускникам.
Представители СМИ повсюду делают снимки, поэтому я должен позировать во время каждого рукопожатия, демонстрируя свою лучшую улыбку политика.
— Это прекрасно, — радостно говорит моя мама. — Мы разместим лучшие снимки на сайте. У нас есть все шансы удвоить наши пожертвования по сравнению с прошлым годом.
Она ничего не может с собой поделать. Будь то благотворительность, званый ужин или безжалостное поглощение другой компании, моя мама всегда должна превзойти ожидания.
Фотограф делает еще несколько снимков, затем делает паузу.
— Знаете, — говорит он. — Мы должны пригласить вас и вашу жену прокатиться на новых американских горках. Они идеально сочетаются с вашими костюмами.
— Конечно, как скажешь, — говорю я.
Аида застывает рядом со мной.
— Какие американские горки? — спрашивает она.
— Это американские горки «Джокер в свободном полете». Они только что ее поставили. Она идеально подходит для Бэтмена и Ядовитого Плюща, — ухмыляется он.
—
Я никогда раньше не слышала от нее такого тона голоса. Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что моя бесшабашная, склонная к авантюрам жена испугалась.
Не замечая, что Аида становится такой же зеленой, как ее комбинезон, фотограф беззаботно отвечает: — Вам понравится! Ты там совсем не на рельсах едешь — сиденья находятся по обе стороны, так что ты, по сути, крутишься и переворачиваешься в пустом воздухе!
— Крутишься и переворачиваешься? — повторяет Аида, тяжело сглатывая.
— Ага! — говорит фотограф, взваливая на плечи свою сумку и готовясь вести нас. — Это двенадцать этажей вверх, 90-градусные склоны, много свободного падения... действительно передовые вещи. Я удивлен, что вы об этом не читали. Магнитная технология совершенно новая, никогда раньше не использовалась...
Он как будто читает из учебника, в котором все звучит ужасающе. Глаза Аиды стали такими большими, что занимают половину ее лица.
— Тебе не обязательно идти на него, — говорю я ей. — Я могу пойти сам, если ты боишься.
Аида поворачивает голову и смотрит на меня.
— Я не боюсь, — язвительно говорит она. — Это просто аттракцион.
Тем не менее, ее колени выглядят более чем немного дрожащими, когда она марширует вслед за фотографом, направляясь в сторону массивной зелено-фиолетовой стальной рамы.
Покачав головой на ее упрямство, я встаю в очередь вместе с Аидой. Поскольку в парке гораздо меньше народу, чем обычно, у нас есть всего около трех минут, чтобы подготовиться, прежде чем нас пристегнут к жгутам.
— Хорошо! — говорит фотограф, показывая нам большой палец вверх. — Я буду здесь внизу. Постарайтесь выглядеть очень взволнованными! Я сфоткаю вас, когда вы будете проходить этот поворот.
Он указывает на один из первых спусков на аттракционе.
Аида молчит и бледна, выглядит так, будто ее собираются казнить.
— Ты еще можешь отказаться, — говорю я ей.
— Никогда, — говорит она, закрывая глаза в знак покорности.
Вагоны трясутся, когда лифт с цепями приходит в движение, поднимаясь на первый подъем.
Должен признаться, меня завораживает эта брешь в доспехах Аиды. Я никогда раньше не видел, чтобы она чего-то боялась. Даже того, что действительно может ее убить.
Она дышит быстро и поверхностно, ее грудь напряжена против тонкого материала комбинезона. Я вижу острия ее сосков и ее напряженные руки, сжимающие ремни страховочного пояса.
Может быть, это просто показывает, насколько извращенным я стал, но что-то во всей этой ситуации странно... возбуждает. Может быть, это потому, что испуганная Аида очень похожа на возбужденную Аиду. Ее зрачки расширены, дыхание тяжелое, даже кожа слегка вспотела.