"Библиотечка военных приключений-3". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Виктор приблизился к окну. Вот на что пошла копировальная бумага! Он достал карманное зеркальце, отодрал листок, попробовал прочесть текст, отпечатавшийся на копировальной бумаге. Отдельные слова можно было разобрать: «…выговор… уборщице… обеденный перерыв… Епифанкиной… бухгалтерии… баланса…». Учрежденческий приказ! Виктор еще раз с интересом посмотрел на заклеенные стекла. Вот где находился архив управления! Знать это, конечно, не мешало, но изучением листков можно было не заниматься. Ничего такого, чем машинистке Основской не следовало интересоваться, здесь найти было бы нельзя. В этом Виктор не сомневался.
Основский встречался со множеством людей… В парикмахерскую он заходил нечасто. Но встречи его с Захаровым совпадали по времени с происшествиями, которыми интересовался Виктор. Ооновский был слишком осторожен и не хотел, чтобы у него залеживались секретные бумаги, а людей, которым можно передать похищенные документы, не так уж много. Ну а об интересе Захарова к Зайцеву свидетельствовало хотя бы его появление в гостинице…
Все, что касалось машинистки Ооновской, было ясно. Она была наиболее пассивным участником преступления. Муж ее попросил как–то принести использованную копировальную бумагу для заклейки стекол. Вначале она сама поверила в то, что копировальная бумага только для этого и нужна. Ничего преступного не видела она в том, чтобы принести из учреждения мусор, который целыми корзинами выносили уборщицы из машинописного бюро. Однажды Основскому удалось прочесть содержание более или менее важного документа. Он спрятал эту копирку. Таких листов скопилось несколько. Было нетрудно запугать слабохарактерную и не очень умную женщину, а запугав, заставить и приносить кое–что из документов…
Более или менее ясным было и поведение Ооновского. У этого человека имелись свои мелкие счеты с Советской властью, и купить его можно было деньгами или свистком для чайника, можно было даже раздразнить неудовлетворенное обывательское тщеславие. На убийство или кражу со взломом Ооновский, пожалуй, не пошел бы, назвал бы такое преступление низменным, хотя на самом деле у него просто не хватило бы смелости столкнуться со своей жертвой лицом к лицу. Но украсть государственную тайну или тайком сфотографировать железнодорожный мост Ооновский был способен, это казалось ему и не таким опасным, и даже на какие–то свои принципы мог он сослаться здесь ради оправдания.
Гораздо труднее было разобраться в поведении Захарова. Однажды он посетил инженера Зайцева. Виктор понимал, что посещение произошло неспроста. Но в чем можно было обвинить Захарова? Да, кто–то ему позвонил, и он явился по вызову с бритвенными принадлежностями. Оказалось, произошла ошибка. Он и ушел. Встречается с Основским? Виктор соединил звенья: управление — Основская — ее муж — Захаров… Но мало ли посетителей стрижет и бреет Захаров? Основский, Петров, Сидоров, каждый день десятки людей, со всеми приходится разговаривать, но ни о чем предосудительном Захаров с Ооновским не разговаривал, и уж, конечно, никаких бумаг от него не получал!
Очень ловко скользил меж людей Захаров. Но если не за что было уцепиться сейчас, может быть, следовало отойти назад, поискать что–нибудь в прошлом, найти среди многочисленных клиентов парикмахера какого–нибудь его старого знакомого, повидать родственников, узнать о мечтах, с которыми Павел Григорьевич Левин приехал когда–то в Москву…
Виктор позвонил Пронину.
К телефону подошла Агаша.
— Ивана Николаевича, — сказал Виктор. — Как он себя чувствует?
— Спит, не велел будить, — сказала Агаша. — Позвони еще.
Виктор позвонил еще. Пронин проснулся.
— Я хотел бы зайти к вам, Иван Николаевич, — сказал Виктор. — Ничего не поделаешь…
Но самолюбие его не страдало. Он пришел к Пронину не за советом. Виктор считал необходимым выехать в Озерики, на родину парикмахера Захарова. Отлучиться из Москвы без разрешения Пронина Виктор не смел. Вот он и пришел спросить…
Пронин сидел на тахте полуодетый. На ковре у тахты валялись комплект «Вечерней Москвы» и телефонная книжка. На стуле стояла откупоренная бутылка с нарзаном, в которой играли пузырьки углекислоты.
— Сегодня вы лучше выглядите, — сказал Виктор с одобрением.
— Скучно, — пожаловался Пронин. — Старые газеты читаю. Совсем отстал от жизни. Про цапель тут очень интересно написано…
Виктор снисходительно посмотрел на Пронина.
— Так ехать мне или не ехать, Иван Николаевич?
— В Озерики? — задумчиво повторил Пронин. — Ну что ж, поезжай, посмотри на эти Озерики. Дня на два согласен тебя отпустить. Кто только Зайцева будет в это время опекать?
Пронин пытливо взглянул на Виктора.
— Основский! — Виктор ухмыльнулся. — Не одобряете?
— Нет, это ты неплохо придумал, — согласился Иван Николаевич. — Пакостник, но не высокого полета. Скорее удавится, чем позволит тронуть Зайцева у себя на квартире. Трус. Однако береженого бог бережет…
— Я поручу Афиногенову и Лифшицу, — добавил Виктор. — Они присмотрят.
— Ну действуй, действуй, — одобрительно сказал Иван Николаевич. — Захаров — это крепкий орешек.
— Вы понимаете, я не мог заставить Зайцева скрыться, — объяснил Виктор. — Все бы сразу заволоклось туманом.
— Признаю, — одобрил Пронин Виктора, — это было остроумно: отдать Зайцева под охрану его же убийцы. Если бы я, находясь в толпе, заметил, что у меня пытаются украсть из кармана кошелек, я бы обязательно отдал его на сохранение заведомому карманнику. Во всяком случае, у него кошелек был бы целее.
— Исчезни Зайцев, преступники отошли бы в тень, — договорил Виктор. — Атак они видят Зайцева и сами замерли на месте. Конечно, было бы нелепо делать вид, что на убийство Сливинского не обращено внимания и что Зайцев оставлен без присмотра. Я и не скрываю, что последняя обязанность возложена на меня. Вместе с Зайцевым я сумел попасть к Основским, и они совсем не думают, что ими я интересуюсь больше, чем Зайцевым. Доверие даже успокоило их… Пронин молчал.
— Понятно? — спросил Виктор.
— Спасибо за науку, — сказал Пронин. — А то мне, старому дураку, невдомек.
Виктор смутился.
— Разговорчив ты не по возрасту, — сказал ему Пронин. — Шел бы…
Виктор встал.
— Значит, я поехал? — спросил он нерешительно.
Пронин кивнул ему:
— Ни пуха ни пера, как говорится…
Виктор так и не понял — одобряет Пронин поездку в Озерики или нет.
10. ЧЕЛОВЕК В ЗЕЛЕНОМ ПАЛЬТО