Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1
Шрифт:
– Мне не хочется больше с вами спорить, Шамфор, я слишком плохо себя чувствую, - сказал профессор Лоран, полузакрыв глаза.
– Да вы, по-моему, и сами понимаете, что перегнули. То вы говорите, что учитываете условия, в которых я работаю, а то начисто о них забываете. А ведь эти условия со счетов не сбросишь, будьте же благоразумны! Вы спрашиваете, что я дал науке, кроме факта существования Мишеля, Поля и других? А разве этого факта действительно так уж мало для одиночки? Будьте справедливы, Шамфор! Кто может больше, пусть делает больше. А я сделал, что мог: доказал реальность
– считают совершенно невозможным. Я надеюсь, что меня не обвинят в излишнем самомнении, если я скажу, что это много, даже очень много для одного человека, какие бы просчеты он при этом ни допустил. Справедливо ли меня упрекать, Шамфор? Разве я жалел силы, разве я щадил себя? Вы же видите, во что я превратился!
Шамфор вскочил. Губы его вздрагивали.
– Простите меня, Лоран, я в самом деле дубина и олух, - горячо сказал он.
– Я даже не понимаю сейчас, как я мог… Вы в таком состоянии… и вообще…
– Да бросьте, Шамфор, - сказал профессор Лоран.
– Я слишком устал, чтобы всерьез волноваться даже из-за самых тяжелых обвинений. Так что не терзайтесь особенно… Дюкло, налейте-ка ему чаю покрепче.
Некоторое время все молчали. Шамфор, насупившись, смотрел в свою чашку и тихо барабанил пальцами по ручке кресла. Профессор Лоран, откинувшись на спинку кресла, не то дремал, не то о чем-то раздумывал; лицо его было в тени. Альбер не смел поднять глаз: когда спорили Шамфор и Лоран, ему хотелось встать и уйти, но он так и не решился, а теперь ругал себя за это.
Шамфор допил чай и начал прощаться.
– Я постараюсь сделать все как можно скорее, - сказал он.
– Хотя бы для того, чтоб вы пораньше разделались с этой операцией и отправились отдыхать.
– Правильное соображение, - усмехаясь, ответил профессор Лоран.
Шамфор остановился у порога. Он колебался.
– Послушайте, Лоран, - тихо сказал он, вернувшись.
– Я все же очень советую вам: поосторожней с Полем. Не забывайте, что он… ну, что он человек!
– Вы в самом деле так думаете?
– с интересом спросил профессор Лоран.
– А как же еще можно думать? Лоран, ваше поведение в этом смысле не только жестоко, но и опасно. Будьте осторожны, говорю вам!
– Хорошо, хорошо.
– В голосе профессора Лорана был легкий оттенок нетерпения.
– Думаю, что вы порядком преувеличиваете, Шамфор, но обещаю подумать.
– А в общем, дело ваше, - пробурчал Шамфор и, сутулясь, шагнул через порог.
– Я хотел бы немного проводить мсье Шамфора. Можно?
– спросил Альбер.
– Почему же нельзя?
– Профессор Лоран откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Шамфор медленно брел к калитке. Он ничуть не удивился, увидев Альбера.
– Решили прогуляться?
– рассеянно спросил он.
Альбер пробормотал что-то невнятное.
Лязгнули тяжелые засовы калитки, откуда-то из-за угла рванулся навстречу теплый сырой ветер. Улица была черная, влажно блестящая, в ней расплывались бледными туманными пятнами освещенные окна и ореолы редких фонарей.
Они долго шли молча. Альбер уже хотел было повернуть назад: ему показалось, что Шамфор сердится.
– Вы куда, собственно?
– спросил он.
– Так просто… - смущаясь, сказал Альбер.
– Хотелось пойти с вами…
– Со мной?
– Шамфор улыбнулся, смешно выпятив свои толстые губы.
– Ну и чудак же вы, мой мальчик! В вашем возрасте надо ходить с девушками, а не со стариками.
– Я не возражаю против девушек, - несколько ободрившись, сказал Альбер.
– Но в данном случае девушки вряд ли мне помогут. Я хотел бы узнать, что вы посоветуете делать… мне и вообще всем нам.
Шамфор быстро взглянул на него и хмыкнул:
– Самый лучший совет, какой я могу вам дать по этому поводу, очень прост: бегите без оглядки от Лорана! Но вы такой совет не примете, я знаю.
– Не приму, конечно, - сказал Альбер.
– Ну, а все остальное, что я могу сказать, мало чего стоит. Будьте осторожны. По-человечески обращайтесь с Полем, да и с остальными тоже. Одергивайте Мишеля, не давайте ему командовать. Но и тут будьте осторожны, не раздражайте его.
Альбер долго думал.
– А почему все так сложилось у профессора? Почему он сам не понимает, что делается с Полем, например?
– Ну, Лорана легко понять! Он долгое время был уверен, что его создания полностью ему подвластны. Потом, когда начались опыты со стимуляторами и электропроцедурами и питомцы начали бунтовать, он думал, что вся беда в неправильной дозировке, непродуманном сочетании средств и так далее. Вот он до сих пор и не может полностью отрешиться от своих первоначальных представлений. И не хочет понять, что эти существа стали людьми - пускай неполноценными, больными или дисгармонично развитыми, но людьми. А из-за этого может произойти катастрофа. Вы это понимаете?
– Не совсем. Профессор Лоран - гениальный ученый. И не сразу же все это произошло. Как же так?
– Мой мальчик, вы удивительно наивны. Даже самые гениальные отцы часто не умеют замечать, что их дети становятся взрослыми. А что касается науки… бог мой, не только у отдельных ученых, а у целой отрасли науки иной раз бывают такие удивительные заблуждения… Да вот хотя бы такой пример: физиологи всего мира, проделывая бесконечное количество опытов над животными, целые века не замечали очень простой и очень важной функции нервной системы - обратной афферентации.
Альбер силился вспомнить. Ему было стыдно: до чего прочно позабыты университетские лекции!
– Обратная афферентация - это… - начал он и запнулся.
– Обратная афферентация, дорогой мой, - Шамфор заговорил гораздо оживленней, словно обрадовавшись, что удалось переменить тему разговора, - это сигнализация о полезности действия. Это абсолютно необходимое условие существования всякой функциональной системы: и живого организма, и человеческого общества, и автоматически регулируемой машины. Вы не огорчайтесь, что не можете вспомнить, в чем тут дело: наличие обратной афферентации хоть никем теперь не отрицается, но до сих пор как-то мало учитывается. Лоран, конечно, должен был говорить вам об этом в университете, но…