Библия Раджниша. Том 2. Книга 2
Шрифт:
Прежде всего, я не собирался ничего приобретать - я наслаждался.
Это была моя живопись, это была моя песня, это была моя поэзия.
Как раз в те моменты, когда я выступаю, я чувствую, как возникает сообщество, в те моменты, когда я вижу, как вспыхивают ваши глаза, когда я вижу, что вы понимаете смысл... эти моменты дают мне такую потрясающую радость, что я не думаю, что что-нибудь еще может быть добавлено к ней.
Действие, любое действие выполняйте полностью, всеми фибрами своего существа... Например, если мне выкручивают руки, я не могу говорить, хотя между речью и руками нет связи.
Он сказал: «Что?»
Я сказал: «Просто свяжи их, а потом задай мне вопрос».
Он сказал: «Я всегда боялся оставаться с тобой, ты сумасшедший. И теперь если кто-нибудь увидит, как я связываю тебе руки... и задаю тебе вопрос, а ты отвечаешь, что они подумают?»
Я сказал: «Забудь все это. Закрой дверь и делай, что я сказал».
Он сделал, потому что был вынужден; иначе я бы вышвырнул его со словами: «Будучи моим гостем, ты не можешь сделать для меня даже такой простой вещи? Тогда совсем не беспокой меня, просто исчезни». Поэтому он привязал мои руки к двум столбам и задал мне какой-то вопрос. Я всячески пытался ответить, но мои руки были привязаны; я не мог ничего сказать ему. Я просто сказал: «Пожалуйста, развяжи мне руки».
Он сказал: «Но я не понимаю, зачем все это».
Я сказал: «Это я просто пытался посмотреть, могу ли я говорить без рук. Я не могу».
Что говорить о руках... если я помещу эту ногу на другую сторону, а другую ногу положу сверху, - так я сижу в своей комнате, когда не выступаю... Если мне придется положить ее под другую ногу, тогда что-то пойдет не так, тогда я не дома. Поэтому то, как я сижу, как движутся мои руки, все это включается. Говорит не какая-то моя часть, все во мне включается в это. И только так можно найти внутреннюю ценность любого действия. Иначе приходится жить в напряжении, разрываясь между этим и тем, между этой и той отдаленной целью.
Псевдорелигии говорят: «Конечно, эта жизнь — только средство, поэтому вы не можете включиться в нее полностью, она - только лестница, которую вам нужно пройти. Она не является чем-то ценным, это всего лишь ступенька. Настоящее там, далеко». И оно всегда остается вдалеке. Где бы вы ни были, настоящее всегда будет далеко. Поэтому, где бы вы ни были, вы упустите жизнь.
У меня нет цели.
Когда я был в университете, я ходил, бывало, пешком утром, вечером, днем... Утром и вечером обязательно, но если было другое время, я и тогда ходил пешком, потому что место, и деревья, и дорога были так прекрасны, дорога была засажена по обеим сторонам такими большими деревьями, что даже самым жарким летом на ней была тень.
Один из моих профессоров, очень любивший меня, наблюдал за мной: в один из дней я ходил по этой дороге, в другой - по той дороге. Перед воротами университета лежал пятиугольник, пять дорог расходились в пяти направлениях, а он жил как раз поблизости, рядом с воротами. Он спросил меня: «Иногда вы идете по этой дороге, а иногда по той. Куда вы идете?»
Я сказал: «Я никуда не иду. Я просто гуляю». Если вы идете куда-то, то вы, конечно, будете ходить по одной и той же дороге; но я не шел никуда, так что выбор дороги был делом случая. Я просто подходил к пятиугольнику и останавливался
Я же смотрел, куда дует ветер. Куда дул ветер, туда я и шел; вот так я и выбирал. «Иногда, - говорил он, - вы неделями ходите по одной дороге; иногда только один день, а на следующий день меняете ее. Что вы делаете там? И как вы выбираете?»
Я рассказал ему: «Очень просто. Я стою там и ощущаю, какая дорога жива - куда дует ветер. Я иду по ветру. И это прекрасно - идти вместе с ветром. Я прыгаю, я бегу, все что угодно. И вместе со много ветер - прохладный, доступный. Так что я выражаю только ветер».
Жизнь никуда не стремится.
Она лишь собирается на утреннюю прогулку.
Выбирайте то, куда течет все ваше бытие, куда веет ветерок. Идите по тропинке, пока она ведет вас, и не ждите найти что-нибудь на ней.
Я никогда ничему не удивлялся, потому что никогда ничего не ждал - поэтому и не было вопроса об удивлении: удивительно все. И нет вопроса о разочаровании; очаровывает все.
Если так случилось, хорошо; если не случилось, еще лучше.
Коль скоро вы понимаете эту жизнь от мгновения к мгновению, которая и составляет религию, то тогда вы поймете, почему я говорю отбросить эту идею Бога, небес и ада и весь этот хлам.
Полностью отбросьте все это, потому что груз всех этих многочисленных концепций не дает вам жить от мгновения к мгновению.
Живите жизнью в органическом единстве.
Ни одно ваше действие не должно быть частичным, вы должны включаться в него полностью.
Вот дзэнская история. Один очень любопытный царь, желая узнать, чем занимаются эти люди в монастырях, спросил: «Кто самый знаменитый Учитель?» Обнаружив, что самым знаменитым Учителем тех дней был Нан-ин, он отправился в его монастырь. Прибыв в монастырь, он нашел там дровосека. Он спросил его: «Монастырь большой, где я могу найти Учителя Нан-ина?»
Человек подумал несколько мгновений с закрытыми глазами и сказал: «Прямо сейчас вы не сможете найти его».
Царь сказал: «Почему я не могу найти его прямо сейчас? Вы понимаете, что я император?»
Он сказал: «Это не имеет значения. Кто бы вы ни были, это ваше дело, но я заверяю вас, что прямо сейчас вы не сможете найти его».
«Он ушел?» - спросил царь.
«Нет, он здесь», - ответил дровосек.
Царь сказал: «Он что, занят какой-нибудь работой, какой-то церемонией, или уединился? В чем дело?»
Человек сказал: «Он как раз сейчас перед вами рубит дрова. А когда я рублю дрова, я просто дровосек. Где прямо сейчас Учитель Нан-ин? Я просто дровосек. Вам придется подождать».
Император подумал: «Этот человек сошел с ума, просто сошел с ума. Учитель Нан-ин рубит дрова? » Он пошел вперед и оставил дровосека позади. Нан-ин же снова начал рубить дрова. Приближалась зима, и надо было запасти дрова. Император мог подождать, но зима ждать не станет.
Император подождал час, два - после этого из задней двери вышел Учитель Нан-ин, в своем одеянии Учителя. Царь посмотрел на него. Он походил на дровосека, но царь поклонился ему. Учитель сел и спросил: «Почему вы приняли на себя так много беспокойств, чтобы прийти сюда?»