Бифуркатор
Шрифт:
Вдруг слова Стёпки вызывают во мне эхо обиды.
– Я любил брата, - туплю взгляд в пол и задумываюсь о мальчике, который ещё три недели назад жил со мной в комнате.
– И поэтому называл его опарышем...
– язвительно усмехается Стёпка.
– Ну а что?
– пожимаю плечами.
– Неужели вы с Серым даже ни разу не обозвали друг друга???
– Неа, - отвечает Стёпка.
– И даже не подрались.
У меня мозги кипят. Десятилетний опыт жизни с младшим братом подсказывал, что Стёпкин вариант просто НЕВОЗМОЖЕН.
– Мне кажется,
– Мы с Серым не конфликтные люди. Не эмоциональные. Слабостей у нас нет. А ты очень эксцентричный, любишь доказывать свою точку зрения, любишь подвижный образ жизни. Вот поэтому ты и конфликтовал с Андрюхой.
Из монолога Стёпки я понял только несколько слов, и тут же указал:
– Не скажу, что ты не эмоциональный. Ты сентиментальный. И принимаешь всё близко к сердцу.
Стёпка переворачивается на спину, кладёт руки на лоб и смотрит в потолок.
– Я меланхолик, - произносит он.
– Поэтому всё принимаю близко к сердцу. И Серый это знает. Он охраняет меня от всех внешних опасностей. Может, он и ведёт себя чересчур заботливо, но зато это единственный человек, которому я могу довериться. Даже больше чем матери и отцу, а что мог Андрюха сказать про тебя?
– Стёпка смотрит в мою сторону, а я хмурюсь. Разговор мне не нравится.
– Причём тут это?
– выдавливаю я.
– Нет, ну я про то, что, вот умирал твой брат где-то, а перед смертью кого звал? Артёма? Не, его бы он позвал в самую последнюю очередь. Он звал маму, папу, но не верил, что ты его спасёшь. Он даже вряд ли бы подумал, позови тебя, примчишься ли ты? Я всю жизнь знаю, если меня какая тварь обижает, если мне нужна сильная поддержка, я иду к Серёге. И прошу его помочь. И он никогда не отказывает. Ни один козёл из школы меня не тронет. А Андрюха всё терпел. Мы ж в одной школе учимся. Я знаю, что он справлялся с трудностями в одиночку. Он часто просил тебя помочь?
Мои губы дрожат, и мир расплывается от слёз. Я немного отворачиваюсь от Стёпки. Я помню лишь два раза, когда пришлось вмешаться в личную жизнь брата и навалять млад-шеклассникам-хулиганам, что доставали мелкого, и то, когда побои стали заметны на лице. Но Андрюшка ни разу не просил меня о помощи.
– Извини, - слышу я грустный голос Стёпки.
– Извини, Артём, я не хотел. Просто... сам сейчас не в равновесии.
– Неужели, я и правда был таким козлом?
– говорю.
– Забудь, всё это в прошл...
– Стёпка сбился, а по моей щеке скользнула слеза. Я спешно вытираю её рукавом и говорю:
– Теперь это будет преследовать меня всю жизнь. Я буду винить себя каждый раз, как буду вспоминать об Андрюшке.
Стёпка хмурится и глядит в потолок.
– Мы потеряли двух близких людей. Мы теперь сами как братья, - говорит он.
– Если хо-чешь, можем остаться здесь и поплакать вместе...
Я молчал, но мы и правда остались. И правда оба плакали, только не расскажем об этом никогда и никому, а вышли наружу только когда с лиц сошла краснота и глаза перестали быть влажными.
Весь
******
Я просыпаюсь утром от телефонного звонка. Заснул одетым, в руках опять зажат теле-фон. Вспоминаю, что болтал со Стёпкой по аське, да так и провалился в забытье.
Сквозь едва разлепившиеся веки смотрю на экранчик. Звонит Стёпка. Чёрт, как легко становится на душе, я будто в полёте, будто вернул свою нормальную жизнь. Сейчас этот чёртов гений пожелает мне доброго утра, позовёт гулять или предложит поиграть по сетке.
Включаю связь и слышу слова, которые меняют мою жизнь:
– Артём, гоу ко мне. Я знаю, где искать Андрюшку.
ДОКТОР ВЕЧНОСТЬ
Ночью, всегда в установленный срок,
Тьму разрезает колючий звонок.
Не подходи, это меня...
Кроатон
Инсайдер
*
Я сидел на кухне у Стёпки уже через пятнадцать минут. Да нет, меньше. Спал же одетым, потом просто плеснул в лицо пару раз водой из-под крана, прошёлся по зубам щёткой без пасты, шмыгнул по лестнице, на кухне автоматически взял яблоко, проскользнул мимо спящей мамы, по дороге успел пару раз откусить фрукт, но потом подошёл к Стёпкиному дому и выбросил яблоко в канаву. Так что на всё ушло минут двенадцать.
– Что ты там за фигню говорил?
– сходу бросаю я, плюхаясь на стул напротив Стёпки. Пальцы обеих рук друга переплетены вокруг бокала с дымящимся чаем. Взгляд будто не-много уставший.
– Как-то ты быстро прикатил.
– Да я сразу выскочил. Просто... блин, если это шутка, то...
– Ты завтракал?
– спрашивает Стёпка.
– Какой там завтрак, сдурел? Говори, что придумал!
Стёпка хмурится.
– Так. Твой брат никуда не убежит. Всё равно мы уже вряд ли его спасём, поэтому ты должен поесть.
Я оглядел кухню, нащупал взглядом корзинку с бананами и говорю:
– Дай банан.
– А дома ты тоже бананом завтракаешь?
– Нет, конечно.
– Кстати, а что ты ешь на завтрак обычно?
Я хмурюсь и думаю, каким бы ни был лучший друг, всё равно он не всё о тебе знает, а вот Андрюшка выучил мой завтрак наизусть.
– Вообще, не знаю вредно это или нет, но я каждое утро ем яичницу, бутер с маслом, со-ком её запиваю.
– Ну вот видишь, - Стёпка встаёт и достаёт сковороду.
– Да брось, ты чего яйца будешь мне жарить?
– смеюсь я.
– О твоём брате.
– Стёпка не обращает на меня внимания. Ставит сковороду на огонь и капает на неё подсолнечного масла.
– Вообще, я подумал о нём десятого даже, но вчера вдруг в комнате, когда мы говорили с тобой, меня осенило. Помидорку порезать?
Стёпка достаёт из другой корзины томат и протягивает мне.
– Блин, идиот, делай что хочешь, - машу рукой я, напрягший внимание на Андрюшке.
Дольки помидора зашлёпали по сковородке, а Стёпка продолжил: