Билет на Лысую гору
Шрифт:
Вскоре совсем стемнело. Серп луны покачивался в небе, точно ладья. Золотые гвоздики созвездий банально дырявили небосвод. Городок, в котором они провели весь день, остался позади. Сейчас со склона горы они смотрели на него снизу вверх. В двух местах заметно было зеленоватое свечение, поднимавшееся от земли рассеянными столбами. По словам Улиты, там находились древние магические кладбища. Ухали совы.
– Круто было бы записать этот звук на мобильник! – оценил Мефодий.
Даф грустно посмотрела
– Ты не романтик! – сказала она.
– Чего? – переспросил Буслаев. – А, ну да!..
Они спустились еще ниже. В топких торфяных берегах змейкой ползла мелкая речка. Ее вода казалась неподвижной. Здесь, на самой границе Лысой Горы и лопухоидного мира, и жили циклопы.
Вначале Мефодий почуял запах дыма и лишь затем заметил вход в пещеру. Вечно голодный Депресняк стал с интересом принюхиваться.
– Э-э! Нет! Этого с собой не берем! – категорично сказала Улита. – Таких клиентов кафе не обслуживает!
– Почему это не берем? – возмутилась Даф.
– Потому что он будет мешать деловым переговорам! И вообще: животных любят все, но некоторые любят их на обед. И не надо, пожалуйста, говорить, что твой кот самый крутой! Циклопы тоже, поверь, не ногой сморкаются! – заявила Улита.
Взвесив все за и против, Даф согласилась посидеть с Депресняком снаружи. Кот, крайне недовольный таким решением, шипел, как паровая машина, задумавшая взорваться. Мефодий, чтобы не бросать Дафну, остался с ней. Эссиорх утешил его, сказав, что циклопов он увидит еще не раз, и отправился в пещеру вслед за Улитой.
У костра сидели три циклопа, одетые в овечьи шкуры, и жарили на вертеле кабана. У одного циклопа борода была пегая, у другого – рыжеватая, у третьего же вместо бороды торчали светлые клочки, похожие на обрывки мочалки. Увидев Эссиорха и Улиту, первые двое циклопов вскочили и схватились за узловатые дубины. Судя по всему, еще недавно эти дубины были молодыми соснами.
– Приятного аппетита, господа! Да пребудут с вами добро и мудрость! – вежливо сказал Эссиорх.
Циклопы хмуро переглянулись, видно, не слишком скучая без упомянутых качеств.
– Ты куда это клонишь? На ужин напрашиваешься? – спросил самый здоровый, ревниво кивая на место у костра рядом с подрумянивающимся кабаном.
Эссиорх улыбнулся той мудрой и всепонимающей улыбкой, которую полгода отрабатывал на курсах доброжелательности в Прозрачных Сферах.
– Благодарим вас за приглашение, друзья! Мы не испытываем голода! Мы морально уже упиваемся вашим здоровым и жизнерадостным видом!
Циклопам это не понравилось. Склонные к поспешным выводам, они попытались сразу перейти к членовредительству.
– Чем ты там упиваешься, биовампирюка! Ща доупиваешься! Давил таких и буду давить! – прохрипел пегобородый, с нездоровым интересом косясь на голову хранителя.
Не дожидаясь, пока циклоп испытает ее на прочность, Эссиорх щелкнул пальцами. Дубина в руках у пегобородого вспыхнула и превратилась в пепел. Циклоп тупо уставился на опустевшую ладонь.
– Маг недоделанный! Так бы сразу и сказал! – произнес он сипло.
Рыжеватый циклоп резко наклонился и что-то схватил с земли двумя руками.
– Мы пришли к вам с миром! – напомнил Эссиорх и взглядом отправил летящий в него десятипудовый валун по обратному адресу.
Циклоп с воем схватился на подбитый глаз.
– Больше вопросов у аудитории нет? – вежливо спросил хранитель.
Вопросов у аудитории больше не было.
Угрюмо ворча, циклопы уселись у костра и продолжили вращать вертел. Улита и Эссиорх присмотрелись к ним. Два циклопа были ничего себе – грубые, огромные. С единственным светофорным глазом. Третий циклоп двигался заторможенно, был одутловат и пускал слюни.
– Он у нас дебил! – оправдываясь, пояснил пегобородый.
– Бубыл! Бубыл! – радостно согласился одутловатый, выковыривая из носа полуметровую козявку с явным намерением прямо сейчас начать ужин.
Пегобородый ударил его по руке. Одутловатый обиделся и заревел так, что задрожала гора. Подождав, пока он утихнет, Эссиорх спросил у циклопов про горбуна Лигула. Гиганты отнеслись к словам «горбун Лигул» так, как отнеслись бы к любому словосочетанию нематерного содержания – то есть никак. Пожав плечами, Эссиорх двинулся было к выходу, но тут Улита извлекла из голенища сапога холст.
– Лучше один раз отравиться супом из пакетика – чем сто раз посмотреть рекламу! – сказала она, разворачивая холст. – Вы когда-нибудь видели этого типа? Поглядите-ка сюда!
Когда на холст упал свет костра, нарисованный Лигул недовольно завозился на портрете и стал хвататься за меч. На двух первых циклопов картина не произвела впечатления. «Не-а, не знаем такого», – заявили они. Зато дебил внезапно очень возбудился и замахал руками.
– Вуши-вуши! – залопотал он.
Улита и два других циклопа с недоумением посмотрели на него.
– Ты что, знаешь его? – спросила ведьма.
Циклоп пустил в костер слюну.
– Вуши! – повторил он и дернул себя за ухо.
Горбун Лигул на портрете брезгливо отвернулся. Это привело одутловатого циклопа еще в больший восторг.
– Кавлик Быгуп… Вуши! – повторил он.
– Молчи, дурак! – лениво буркнул пегобородый. – Какой еще Быгуп? А вы, уважаемые, топали бы отсюда! Сказано вам: ничего не знаем!
Улита с Эссиорхом в замешательстве переглянулись.
– Не затыкай его! Что он там бормотал-то? – вдруг пришел на помощь циклоп с рыжеватой бородой.