Билет в никуда
Шрифт:
– Брось молоть чепуху! Витька жив? Фантастика! Я же своими глазами видел, как его застрелил охранник. Тебя обманывают, это какой-нибудь его двойник!
– Веня успокойся. Виктор жив.
– И что, как и мы, тянет новый срок?
– Нет. Он давно обосновался за границей. В Люксембурге. Занимается межбанковскими операциями. В последнее время активно сотрудничает с Россией.
Веня выпускал клубы дыма и никак не мог переварить услышанное. В голове такое не укладывалось. Все пять лет он горевал о погибшем друге. Когда становилось совсем невмоготу, вспоминал, что Витька
– Что ж недострелили?
– Он был тяжело ранен, долго находился при смерти, – принялась врать Инесса, чтобы хоть немного примирить Веню с мыслью об оставшемся в живых Викторе.
Но Вениамин и не собирался обижаться на то, что его друг выжил.
– Дальше, дальше рассказывай. Какая штука, жизнь! – через затемненные стекла было заметно, с каким напряжением блестят его глаза.
Инесса не спешила. Выбирала каждое слово. Боялась посеять в душе Вениамина сомнения в благородстве Виктора. Это было тем более трудно делать после признания Манукалова о сотрудничестве Виктора с КГБ.
– Оперировали много раз… и спасли. Хотели отправлять назад в зону и судить, как и вас. Но тут на Западе поймали какого-то ливийского террориста, и его нужно было срочно поменять на кого-нибудь из наших. Решили, что Иратов все равно после таких ранений долго не протянет, и отправили его во Франкфурт-на-Майне… Там немцы положили в лучшую клинику. Выходили. Дали возможность продолжать учебу…
Веня снял очки, потер покрасневшие глаза и попросил:
– Закажи-ка мне коньяку. Голова отказывается соображать. Витька на Западе! Что ж ты не сказала раньше? Мы бы с ним повстречались. Он хоть знает что-нибудь про нас? Или совсем забыл?
– Он друзей не забывает. Даже пытался организовать кампанию в поддержку вашего досрочного освобождения. Но сам знаешь, в стране никому ни до кого дела нет. А что болтают на Западе – уже совершенно никого не пугает.
– Да… жизнь, – Веня отхлебнул коньяку и задумался. Потом как-то виновато улыбнулся и высказал пришедшее на ум предположение:
– Ты вышла замуж за Манукалова из благодарности, что он помог Виктору?
– Помог Виктору не он. Просто нужно было выпустить какого-нибудь диссидента.
– Так ведь среди них было полно знаменитых, почему же выбрали его?
– Знаменитые, оказавшись на Западе, сразу начинали какую-нибудь шумную кампанию, а Виктор, как и мы все, попал по глупости. К советской власти не имел особых претензий. Разве что посадили, а потом чуть не пристрелили…
– Да… жизнь, – снова повторил Веня и показал официантке, чтобы принесла еще коньяку.
Инесса решила перевести разговор на другую тему. Поскольку Веня, свыкнувшись с известием о Викторе, мог начать задавать и более каверзные вопросы.
– Я, может, и не рассказала бы тебе, ведь лучше услышать все непосредственно от Виктора. Но наши дела требуют ясности. Виктор собирается участвовать в проекте. Возглавит банковскую структуру. Это будет совместный банк, на счета которого мы начнем переводить деньги фонда.
– Получается,
– Не торопись, – Инесса не собиралась организовывать их встречу. – Ты должен дать мне слово, что никому не станешь рассказывать о Викторе. Ведь сам же недавно сказал, что удачно забыл прошлое. Вот и он для тебя должен быть человеком новым. А потом уже вдвоем, за бутылкой выясните все вопросы. Договорились?
– О чем речь, я же понимаю. Тут большой бизнес. Я не Курганов. Моя задача быстро вписаться в эту экономику.
– Курганову ни слова, ни намека, – напомнила Инесса.
– Да уж в последнее время он с пистолетом не расстается. Но завидовать тому, что Виктор, в отличие от нас, умудрился на двенадцать лет раньше откинуться, глупо. Каждому на роду свое написано. Про мои проблемы помнишь? Нужно срочно погасить банковскую задолженность. И, между нами говоря, я Шлоссеру должен подарить новый «мерседес».
– Так «ауди» в Баден-Бадене – твоих рук дело? – рассмеялась Инесса, давно желавшая избавиться от напряжения происшедшего разговора.
– Черт попутал…
– С машиной разберемся. Их в Москве полно, а с банком – давай мне все документы, твой кредит перекинем в другой банк, в тот, что дышит на ладан. Все, пошли… И прошу, Шлоссер нам нужен. Будь с ним поласковее.
– Да, он живет у меня…
Они вернулись в офис, где адвокат, скинув пиджак, вовсю трудился над документами.
– Эй, Феди! Какими головами все это придумывалось? Собираетесь переводить деньги в частный банк, да еще иметь корреспондентские счета в иностранном банке, а в постановление правительства не закладываете важнейший пункт!
– Какой? – насторожилась Инесса.
Шлоссер посмотрел на нее своими маленькими, проницательными глазами, потер от удовольствия щеку, мягко переходящую в шею, и, подмигнув Вене, объяснил:
– Указывать не имею права, но по дружбе подскажу. Записывайте: «Поручить Госбанку России утвердить в качестве единственного коммерческого банка, осуществляющего по поручению правительства операции с денежными средствами, аккумулирующимися в фонде „Острова России“, российско-немецкий банк „Сотрудничество“… Эх, вы, Феди… Без Шлоссера ваше постановление разбилось бы о пожелания Госбанка.
– Но Госбанк не подчиняется правительству, – возразила Инесса.
– Правильно. Когда не хочет – не подчиняется, а когда хочет – такой пункт в постановлении развязывает ему руки. Понятно, что я имею в виду?
– А в банке есть свои люди? – вмешался Веня.
– Люди везде люди и хотят кушать, – уклончиво ответила Инесса и, сев рядом со Шлоссером, принялась уточнять мелкие детали.
Веня снова вернулся мыслями к Виктору. Работать вместе со старым другом значило не бояться, что тебя кинут. Плюс Шлоссер. Он мужик порядочный, особенно когда чувствует выгоду. Хорошо бы, чтобы сидел подольше в Москве. Веня не сомневался в неизменности своих чувств к Эдди и намеревался ей втихаря от адвоката позванивать. Только выжидал, когда нарушивший ее внутренний покой инцидент забудется.