Билет в страну дождей
Шрифт:
– А может, мы входную дверь подопрем?
– Вспыхнул подросток.
– Здесь, перед поворотом, груда досок свалена!
– Растешь, Вадим Павлович, уважаю!
Захватив из кучи досок штуки четыре, выбрались в комнату.
Крутая лестница, в 15 ступенек, металлическая дверь.
"Хорошая идея, только дверь открывается наружу." - промелькнуло в голове. На двери, с нашей стороны, не было ни ручек, ни шарниров.
– Что ж, раз дверь нельзя подпереть, надо сделать гадость!
– Громко сказал я.
–
– А как делать будем?
– Ты с горки, на лыжах, катался?
– Каждую зиму!
– С гордостью ответил пацан.
– У меня папа очень лыжи любит.
– Вот мы и прокатим, по ступенькам, наших у... похитителей!
Разложив длинные доски на ступенях лестницы, прихватили концы, вытащенным из рюкзака, скотчем.
– Наступив на край доски, вошедший отрывает скотч. Лестница крутая, и, под весом тела, вся эта конструкция катится вниз.
– Объяснил я смысл работы, Вадиму.
– Только это задержит их минуты на две. Надо еще что - то придумать.
– Ой, я сейчас!
– Парнишка метнулся к пролому, и, через пару минут, пыхтя и отдуваясь, приволок еще две доски, с торчащими наружу, ржавыми, гвоздями.
– Вадим Павлович, вы - страшный человек!
– Радостно пожал я ему руку, укладывая доски, гвоздями вверх, чуть отступив от лестницы.
Довольные глаза пацана блестели, как тысячи звезд.
– Там еще есть!
– Сказал он.
– Нет. Те мы в коридорчике уложим, чтоб врагам нашим, жизнь малиной не казалась! Слушай, а в той куче досок, обломанных нет?
Вадька задумчиво почесал нос.
– Пошли, глянем.
К моей радости, нашлись и обломанные и даже десяток кольев. Потратив остаток скотча, связал из них пики, на упорах и установил возле лестницы, пиками вперед, для остроты - подточил кончики ножом. Упоры получились разной высоты, так что я надеялся, что поскользнувшийся, с ними встретится. Ну а если нет - тогда, надежда на гвозди.
Вытерев пот и отхлебнув из фляжки по глотку воды, мы отправились "минировать" коридор в тоннель.
– Данн, а что у тебя в рюкзаке еще есть?
– Десяток петард, два шоколадных батончика и пакет пищевой пленки.
– А зачем тебе пленка?
– Иногда, надо больного зафиксировать. Особенно, если холодно - такая пленка и обматывается ровно и держит крепко.
– А вы врач, да?
– А с чего ты взял?
– Мама говорит, что самая извращенная и жестокая фантазия - у врачей!
– Ну, почти врач. Фельдшер.
– Ответил я. А про себя подумал, что было бы здорово познакомиться, с такими милыми родителями.
– Погоди, Вадим Павлович! Пока мы здесь все не заминировали, возьми фонарик и пройдись по комнате, может, мы что - то пропустили. А глаз у тебя острый.
Вадька, подхватив фонарик, выскользнул в комнату.
Моё внимание привлекли столбы, Попирающие
– Дядя Данн! Я Ваши часы нашел!
– Раздался голос Вадима из комнаты.
– И, вот, еще, моток проволоки!
– Добавил он, появляясь в проломе.
– За часы, Тебе, Вадим Павлович, отдельное, огроменное спасибо! А проволоку...
– Пока укладывал часы в карман, у меня в голове появилась идея.
– Пошли, поможешь.
Отрезав мультитулом двух метровый кусок проволоки, достал из рюкзака пачку сигарет.
– Смотри, надо на проволку, нанизать сигареты.
– Что нанизать?!
– Не понял Вадька.
– Вот эти, белые палочки, видишь, с одной стороны у них кончики белые - это фильтр, вот через него и просунуть кончик проволоки. Потом мы их подожжем и будет у нас дымовая завеса.
– Так ее сквозняком сдует.
– Резонно заметил Вадим.
– А я, сейчас, столбы пленкой обмотаю.
– Нет, - Рассудительно заметил мальчуган, - если дым из двери повалит, они всполошаться и мы сбежать не успеем.
– Однако.
– Согласился я.
– Твоя правда. Но столбы я пленкой обмотаю. Хоть пара минут, в плюс, но нам будет.
Вадька кивнул.
Обмотав столбы пленкой, мы выложили все доски с гвоздями, присыпав их сверху пылью и тонким слоем породы. Между досок, разбросал все петарды, они ударные, так что, может хоть от испуга, да кто - нибудь напорется.
Отойдя в тоннель, я полюбовался на дело рук наших.
– Ох, Вадим Павлович, все это такое, за уши притянутое... Ну да ладно, Авось да Небось, выручайте!
– Махнув рукой на все свои ляпы, мы с Вадькой потопали по тоннелю.
Минут через 30, идти в тишине стало скучно. Достав часы из кармана, на ходу поправил разогнувшееся звено браслета, и поднёс их к уху. Часы тикали. Осветив циферблат, фонариком, охнул.
– Знаешь, Вадим Павлович, если через четыре с половиной часа я не буду на корабле, меня объявят дезертиром. И вся моя не долгая космическая эпопея, окончится штрафбатом.
– Ничего вам не будет, вы же со мной!
– Уверенно заявил Вадька и поперхнулся.
– Ну ты - фрукт, Вадим Павлович!
– Вырвалось у меня.
– Так мы же вместе бежим от похитителей!
– Поправился малой.
– Ладно - ладно! Беглец!
– Рассмеялся я.
Тоннель, по которому мы брели, явно задирался вверх. Воздух был пыльный, но не затхлый, а значит, у нас был реальный шанс, завершить свой побег, удачно.
Еще через пол часа, мы, на ходу, подкрепились одним шоколадным батончиком, на двоих и отхлебнули, по глотку, из фляжки.
Тоннель стал сужаться и, через десять минут, мы вошли в большой зал, в центре которого сходилось сразу несколько путей.