Билл, герой Галактики, на планете закупоренных мозгов

Шекли Роберт

– Рад познакомиться, Билл, – произнес Дирк.

– Взаимно, сэр, – отозвался Билл. – Спасибо, что прилетели мне на выручку. Не знаю, как у вас получилось, что вовсе не удивительно: ведь я – лишенное тела сознание, что болтается внутри компьютера.

– Вообще-то мы прилетели по другой причине, – возразил Дирк. – Нам нужно выяснить, каким образом обитатели этой планеты перемещают звездолеты в пространстве на миллионы миль, даже на световые годы. Представь себе, насколько важно для вооруженных сил это узнать. Относительно же того,

как мы сюда попали, обратись к Сплоку. Он отвечает за науку. Ты можешь думать что угодно о его ушах, однако он гораздо умнее меня, следовательно, что вполне естественно, бесконечно умнее тебя.

– У него нормальные уши! – воскликнул Билл, проглотив оскорбление: с офицерами, как известно, спорить бесполезно. – Замечательные уши! Девчонки наверняка сходят по ним с ума так же, как по моим зубам. – Он оскалил клыки.

Тут к ним подковылял сам Сплок. Уроженец Фортинбраса имел вытянутое лицо с явно инопланетными бровями, загибавшимися кверху на обоих концах. Голос у него оказался ровный и жужжащий, как у плохо отрегулированного звукомодулятора.

– Если вам нравятся такие уши, я без труда смогу раздобыть парочку для вас.

– Ну, – проговорил Билл, обдумав предложение, – знаете, они мне, конечно, нравятся, но не настолько. Вот вам они очень идут.

– Я пошутил, – сказал Сплок. – У моей расы нет чувства юмора, однако это не мешает нам шутить, подбадривая таким образом представителей слаборазвитых рас, с которыми мы вынуждены общаться. Моя шутка относится к той разновидности юмора, которая называется иронией.

– Ирония! Ну разумеется! Точно! Ой, до чего смешно! Просто не могу!

– Я не имел в виду, что слово «ирония» смешно само по себе, – ледяным тоном произнес Сплок. – Хотя, возможно, юмор в нем присутствует. Мое замечание насчет ушей… Дерьмо! Забудем. Капитан Дирк, что от меня требуется?

– Объяснить этому солдату, как мы сюда попали.

– Неужели не ясно? – Сплок насмешливо поглядел на Билла. – Ты ведь изучал в школе, общей или младше-старшей, уравнения Файнгурта-Оленухи?

– По-моему, у нас они назывались иначе, – пробормотал Билл, скромно уклоняясь от прямого ответа.

– Ничего страшного. Мы переоборудовали двигатели «Смекалки» так, чтобы они осциллировали на дискретной скомианской кривой. Разумеется, это не новость; большинство капитанов занимаются тем же по крайней мере раз в год, когда приходит время очищать корпус от космических ракушек. Корабль уменьшается в размерах, что облегчает процесс уборки.

– А разве ракушки не уменьшаются заодно с кораблем? – спросил Билл.

Сплок пристально поглядел на него, а затем хрипло рассмеялся. Билл посмотрел на Подхалима. Тот засмущался и отвернулся.

– И что я такого смешного сказал?

– Спрашивает, не уменьшаются ли ракушки! Какая великолепная ирония!

– Смешно, – проговорил Билл, стараясь держаться поскромнее. Ему вдруг показалось, что с этим диковинным инопланетянином вполне можно столковаться.

– Ничуть, –

отрезал Сплок. – По крайней мере для меня. Впрочем, я не смеюсь даже собственным шуткам. А сейчас рассмеялся, просто чтобы подбодрить тебя.

– Большое спасибо, – поблагодарил Билл, решив про себя, что Сплок – самый настоящий олух.

– После того как корабль в состоянии осцилляции спустился по скомианской кривой, мы ввели в компьютер импульс, благодаря которому звездолет уменьшился до миниатюрных размеров и превратился в последовательность нематериальных контуров. Вот так мы и проникли в местную ЭВМ.

– Понятно! – воскликнул Билл, не понявший ни единого технического термина. – Звучит потрясающе!

– Да, это было неплохо, – признался Сплок с хорошо разыгранной застенчивостью.

– Значит, сюда вы попали. А как будете выбираться?

– Узнаем после того, как Сплок проделает необходимые вычисления, – вмешался в разговор капитан Дирк.

На вытянутом лице Сплока возникло выражение полной сосредоточенности. Он прищурился, на виске запульсировала жилка, уши слегка задрожали – как узнал впоследствии Билл, то были признаки Ур-концентрации, характерные для ноктюрнианина мужского пола, одетого в комбинезон.

– Где ты их подцепил? – спросил Билл у Подхалима шепотом, чтобы не мешать Сплоку.

– Перестаньте шептаться! – рявкнул Сплок. – Вы не даете мне сосредоточиться.

Елки-палки, подумал Билл, ну у него и слух!

– И это тоже брось! – прибавил Сплок, смерив Билла свирепым взглядом.

– Вы же меня не слышите! – вскинулся Билл. – Я ведь думаю!

– Понять, о чем ты думаешь, ничуть не трудно, – отозвался Сплок. – Я больше не буду повторять, что терпеть не могу таких замечаний.

– Разве твой друг не объяснил тебе, о чем нельзя говорить? – поинтересовался капитан Дирк.

Билл съежился, потом вдруг выпрямился. Все, с него хватит. Где это видано: какой-то вшивый инопланетянин в дрянном комбинезончике, с лошадиной физиономией и ушами, как у беременного кенгуру, распоряжается, о чем ему думать! Да пошел он куда подальше! Герой Галактики сам со всем справится!

– Мы нужны тебе, – сказал Сплок.

– Кончай читать мои мысли! – гаркнул Билл.

– Я их и не читал. Простая логика подсказывает, чего от тебя можно ожидать.

– Правда? – Билл неожиданно улыбнулся.

– Естественно, – без улыбки отозвался Сплок.

В следующий миг он рухнул наземь, прижимая ладони к лицу. Билл нанес выверенный удар левой, точнее которого не наносилось на Цурисе с тех пор, как планета возникла из огненной бездны недифференцированной иллюзорности. Сплок отнял одну ладонь. Она оказалась в крови.

– Ты разбил мне нос!

– Что ж, значит, мы сможем на какое-то время забыть об ушах, – ответил Билл. – Учти, ударил я не сильно, так, пихнул, и все. Запрокинь голову и подложи под нее что-нибудь холодное. Кровь скоро остановится.