Билл — герой Галактики. Т. 1
Шрифт:
«Ну и ладно, лишь бы хватало новобранцев».
Таков был девиз 69-го Боевого Дальнекосмического полка Убийц-Визгунов — части, к которой приписали Билла.
— Давай снимай, — поторопил Кенарей. — Посмотрим, что там у тебя такое.
Билл огляделся по сторонам. В казарме было не протолкнуться. Значит, по десять баксов с носа... Билл прикинул, что на эти деньги, которые собирал для него Подхалим, он сможет купить себе новые башмаки. Потребность в замене обуви возникала после каждой операции на ноге, а те происходили весьма часто; армия же, естественно, не собиралась покрывать его затраты на обувку, которую
Подхалим с энтузиазмом замахал руками, давая понять, что можно начинать. Добродушный, почтительный и послушный, он испытывал восторг буквально перед всем на свете и постоянно норовил помочь товарищам. Такое поведение шло вразрез с армейскими привычками, вот почему десантники ненавидели Подхалима и дали ему это прозвище. Правда, Биллу он нравился, поскольку напоминал Трудягу Бигера, который вел себя точно так же. Однако тот, разумеется, был роботом и шпионом чинджеров.
— Ладно! — Билл взялся за бинт. Прозвучал сигнал тревоги, пальцы обожгло разрядом электрического тока. — Ой! Похоже, рановато. — Бинт хрипло зажужжал, конец полосы вдруг оказался свободным. — А вот теперь пора. — Билл принялся разворачивать бинт. Зрители дружно подались вперед, в едином порыве вздохнули, покраснели, побледнели, задышали с натугой; некоторые нервно ломали руки. Откровенно говоря, нога Билла не представляла собой ничего особенного, но в военном лагере, где невыразимо противно и невыносимо скучно, и тараканьи бега вызывают интерес ничуть не меньший, чем схватка обнаженных дам, что борются на полу, залитом желе.
Возбуждение — или что там было — достигло пика, когда Билл размотал бинт до конца. Около восьмидесяти дюжих, покрытых шрамами воинов — нижних чинов, чей коэффициент умственного развития был меньше даже того самого чина, — что набились в задымленное помещение, уставились на ногу Героя Галактики.
Вы наверняка решили, что первым на свою ногу посмотрел сам Билл: ведь, в конце-то концов, нога не чья-нибудь, а его. А вот и нет. Разматывая бинт, Билл суеверно глядел совсем в другую сторону, ибо накануне в ступне возникли странные ощущения и ему стало боязно.
Он посмотрел на лица товарищей. Солдаты неотрывно глядели на его ногу. Внезапно кто-то прицокнул языком. Ничего подобного Билл не ожидал. И вдруг зрители захохотали. То был не вежливый, не одобрительный смех, на какой можно рассчитывать при раскрытии трансплантата, а самый настоящий гогот, вроде того, каким встречают удачную шутку.
Билл взглянул вниз, отвел взгляд, снова посмотрел на ступню, моргнул, хотел было вновь отвернуться, но передумал, собрался с духом и воззрился на свою ногу.
— Знаешь, Билл, — проговорил Ковальски, — я думал, будет какая-нибудь лажа. В смысле — ну что может быть под бинтом? Тебе имплантируют зародыш, из которого вырастает нога, и все дела. Я ошибался, Билл. Спасибо за удовольствие. Последний раз я так смеялся, когда прикончили нашего командира.
— Как будто порядок, — заметил Билл, пошевелив когтистыми пальцами.
Со ступней и впрямь все было в порядке, разве что она больше подошла бы аллигатору, ибо из зародыша на ноге Билла проросла чудесная зеленая, чешуйчатая, со множеством когтей крокодилья лапа.
Что натворили эти докторишки? Может, они экспериментировали,
Крокодилья лапа была зеленой и маленькой, однако ею уже можно было пользоваться; вдобавок она, вероятно, со временем станет гораздо больше. «Все крокодилы обзавидуются», — мрачно подумал Билл. До того, что новая ступня — шедевр хирургического искусства, ему не было никакого дела. Пускай хоть трижды шедевр, не очень-то полезный, но шедевр, — Билл, как и многие до него, обезумел от ярости, а потому плевать хотел на такие тонкости.
Билл ковылял по коридору, слегка кренясь влево и припадая на шишковатую и когтистую крокодилью лапу, которая еще продолжала расти, хотя пока и оставалась короче левой ступни приблизительно на дюйм; впрочем, она спокойно выдерживала вес Билла. Неудобство заключалось разве что в том, что когти царапали пол.
Герой Галактики направлялся в крохотное помещение на двенадцатом уровне центральной площади лагеря. Ближе к концу пути он немного запыхался, ибо, чтобы не ковылять, а шагать на крокодильей лапе, требуется известная сноровка.
Помещение размерами десять на десять футов делилось на две половины. Одну отвели под приемную, вторую занимал компьютер марки «Квинтиформ», не самой последней модели, но все же, как полагали, достаточно надежный.
Билл вошел в приемную и сел на стул. Он оказался единственным посетителем, что было само по себе удивительно, поскольку обычно на прием к компьютеру стояла очередь.
Едва усевшись, Билл услышал раскатистый металлический голос:
— Привет! Говорит компьютер «Квинтиформ». Пожалуйста, пройдите внутрь и предъявите свой личный знак.
Билл послушно встал. Стены второй половины помещения были выкрашены в бежевый цвет, наподобие корпуса компьютера. На них располагались различные переключатели и шкалы, а выше находились громкоговорители, через один из которых звучала мелодия самбы. Герой Галактики предъявил личный знак. Компьютер зашипел и защелкал, давая понять, что опознал посетителя.
— Итак, Билл, — произнес он, — какие трудности?
— Четверо врачей с медицинского спутника Асклепий имплантировали мне зародыш ступни, — объяснил Билл. — Полюбуйся, что из нее выросло!
Компьютер вытянул металлическую ложноножку с мигающим глазом на конце и внимательно осмотрел крокодилью лапу.
— Ба! — Неожиданно он захихикал.
— Не вижу ничего смешного, — заявил Билл. — И потом, роботы не должны смеяться.
— Извини, — отозвался компьютер. — Я всего лишь хотел подбодрить тебя. Полагаю, ты желаешь, чтобы врачи приделали похожую ступню и на вторую ногу?
— Нет! Мне нужны нормальные человеческие ноги — такие, с какими я родился!
— Ну разумеется. — Компьютер загудел, зажужжал; должно быть, рылся в своей памяти, разыскивая наиболее подходящий вариант. Какое-то время спустя он сказал: — Отправляйся в комнату 1223-В на уровне «Ярь-медянка», сектор «Вектор — Вектор-2». Там тебе помогут.