Биография Бога: Все, что человечество успело узнать
Шрифт:
Бог действует через мастерство проповедника, который умеет вызвать естественную психологическую реакцию.
Евангельские христиане популяризировали естественное богословие, которое доселе было уделом меньшинства. В трансцендентность Бога они верили, но, как ни парадоксально, считали здравомысленным познание его через науку. Сторонясь образованных теологов, они хотели исповедовать простую религию без всяких заумных фантазий. Они истолковывали Священное Писание с невиданным ранее буквализмом: буквализм казался разумнее старой аллегорезы. Религиозный язык, как и язык научный, должен быть ясным, прозрачным и недвусмысленным! Помимо этого, евангельские христиане унаследовали от Просвещения привычку разделять естественное и сверхъестественное, а также понятие «веры» как интеллектуального убеждения. И наконец, пытаясь укоренить веру в чем-то осязаемом, они последовали примеру просветителей, сделав нравственность ключевым
И все-таки, несмотря на модернизацию и поддержку капиталистического этоса, американская религия содержала и здоровую критику этой системы. В 1820-е годы евангельские христиане, желая ускорить наступление Царства, проводили энергичные кампании против рабства и эксплуатации, городской нищеты и пьянства. Они боролись за реформу пенитенциарной системы, образование бедняков и эмансипацию женщин. Они подчеркивали достоинство каждого человека, эгалитаризм и идеал неотчуждаемых человеческих прав. Эти христианские реформистские группы были одними из первых, кто способствовал тому, что эффективность, энергия и бюрократические возможности капитализма стали использоваться для некоммерческих проектов. Они учили людей планировать и организовывать свою деятельность, идти к четко очерченной цели. [821] Было широко распространено убеждение в том, что технологические усовершенствования в области транспорта, машиностроения, общественного здоровья, газового освещения и коммуникаций, позволяющие американцам овладевать окружающей средой, приведут и к нравственному прогрессу.
У Бога усматривали именно те добродетели, которые обеспечивают успех на рынке: хозяйственность, рассудительность, заботливость, умеренность и самодисциплину.
К середине XIX века, во многом благодаря деятельности евангельских христиан, Америка стала как никогда религиозной. Показателен рост численности конгрегаций: в 1780 году – около 2500, в 1820 году – около 11000, в 1860 – 52000. Иными словами, за восемьдесят лет цифра выросла почти в 21 раз! Сопоставим с общей численностью населения в Соединенных Штатах: в 1870 году – около 4 миллионов человек, в 1820 году – около 10 миллионов, в 1860 году – около 31 миллиона. Население выросло меньше, чем в восемь раз. [822] В Америке протестантство помогало людям против истеблишмента – тенденция, сохраняющаяся доныне. В наши дни в США трудно найти популярное движение, которое не было бы так или иначе связано с религией. А к 1850-м годам американское христианство взяло от Просвещения все, что ему было нужно, почерпнуло в науке уверенность и ощутило себя полностью приспособленным к новому миру.
Между тем в Европе заявил о себе новый тип атеизма, отличный от «сциентизма» Дидро и Гольбаха. [823] Если американцы сторонились интеллектуализма и, устрашенные Французской революцией, использовали христианство для проведения социальных реформ, то немцы, наоборот, вдохновлялись Французской революцией, которая воплотила идеалы Просвещения в программе, направленной на достижение справедливости и равенства. Социально-политическая ситуация в Германии исключала революционную деятельность, а после событий во Франции казалось более оптимальным изменить мышление людей, а не начинать с насилия и террора. Поэтому в 1830-е годы, в университетах начали выковываться интеллектуальные концепции, направленные против истеблишмента.
Многие из этих революционных интеллектуалов разбирались в теологии. В Германии теология была дисциплиной развитой и прогрессивной: из пяти выпускников каждые два имели богословскую степень и знали, что находятся в авангарде религиозных перемен. В конце XVIII века ряд немецких исследователей – в частности, Иоганн Эйхгорн (1752—1827), Иоганн Фатер (1771—1826) и Вильгельм де Ветте (1780—1849) – разработали новый подход к Библии. Они применили к Библии историко-критическую методологию, которая ранее использовалась для анализа античной классики. В результате выяснилось, что Пятикнижие не было написано Моисеем, но составлено как минимум из четырех разных источников. Это сулило принципиально новые подходы к откровению и религии. Другие молодые люди, наслушавшись Шлейермахера и Гегеля, горели желанием подтолкнуть диалектический процесс, описанный Гегелем, отменив реакционные идеологии и институты. Особенно возмущали их социальные привилегии клириков, а Лютеранскую церковь они считали оплотом ретроградства.
Новый европейский атеизм вырос из этого стремления к радикальным социальным и политическим переменам. Церковь воспринималась как часть прогнившего старого режима, а Бог – как то, что легитимирует эту систему. А значит, и с Церковью, и с Богом следовало покончить. [824] С развитием модернизации быстрая индустриализация и рост населения в 1840-х годах привели к сильным социальным лишениям. Пищевые бунты жестоко подавлялись. Именно в этом климате Людвиг Фейербах (1804—1872), ученик Шлейермахера и Гегеля, выпустил в свет книгу «Сущность христианства» (1841). Она была широко воспринята не только как богословский, но и как революционный трактат. Фейербах довел призыв Гегеля к мирскому Богу и религии до своего логического завершения. [825] Если идея отдаленного, внешнего Бога неадекватна, зачем она вообще нужна? По мысли Фейербаха, религия – это человеческая выдумка, изрядно способствующая угнетению. Человек спроецировал собственные качества на воображаемое существо, которое есть лишь отражение его самого. Следовательно, вера человека в Бога есть не что иное, как его вера в самого себя; в Боге он чтит и любит свое собственное существо. [826] Прав был Гегель: Бог не внеположен человечеству, – благость, сила и любовь, которые приписывались Богу, суть качества человеческие, и почтения заслуживают сами по себе. [827] Идея Бога лишила христиан уверенности в себе, [828] привела к мысли, что перед лицом Божьим и мир, и человек – ничто. [829] Людям пора понять, что они – единственные «боги», которые существуют. Пора осознать, что всякий авторитет, укорененный в идее Бога, есть лишь выражение своекорыстия.
Применение к Библии историко-критического метода сулило принципиально новые подходы к откровению и религии.
В 1848 году во Франции была провозглашена Вторая республика. У многих немцев возникли надежды, что и в Германии возможно нечто подобное. Слышались призывы к конституционному правлению. Надеясь распространить эту агитацию на всю Европу, Карл Маркс (1818—1883) создал «Манифест коммунистической партии». Однако уже через год стало ясно, что революционное движение провалилось. Маркс считал самоочевидным, что Бога нет, поэтому не затруднял себя философским обоснованием атеизма. Единственной своей целью он ставил облегчение человеческих страданий. Рожденный в Трире, в еврейской семье среднего класса, Маркс учился у Гегеля в Берлине, где познакомился с некоторыми из наиболее дискуссионных теологов своего времени. Ему не удалось получить в Германии академическую должность, поэтому он работал журналистом в Париже, доколе его не выслали за политическую деятельность. В результате он обосновался в Лондоне, где начал работать над «Капиталом», монументальным анализом капитализма. Маркс пришел к выводу, что Фейербах во многом прав, но недостаточно радикален. Хватит уже теоретизировать! Он восклицает: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». [830] Вместо того чтобы размышлять над гегелевской диалектикой, революционеры должны претворить ее в жизнь, вскрыть противоречия капиталистического общества, ускорив появление сил, которые отринут их. Конечно, Бог есть проекция человеческих нужд – это ясно без слов, – однако эти нужды были созданы материальными и социальными факторами, обусловившими мысли и жизнь людей. Несправедливость капитализма породила Бога, которого нельзя не назвать лишь утешительной иллюзией.
Маркс считал самоочевидным, что Бога нет, поэтому не затруднял себя философским обоснованием атеизма.
Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия – это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она – дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа. [831]
Религия делает человека «униженным, порабощенным, беспомощным, презренным существом». [832] Если его освободить, идея Бога сама исчезнет. Стало быть, атеизм – это не абстрактная теория, а проект. Это программа, нацеленная на благополучие человечества: «Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья». [833]
Другие уверяли, что от религии избавит наука, – та самая наука, которая столь долго ходила в служанках у религии. В своем шеститомном «Курсе позитивной философии» (1830—1842) французский философ Огюст Конт (1798—1847) разделил историю человеческой мысли на три стадии.
– Теологическая стадия. Носила примитивный характер: люди объясняли все явления через богов.
– Метафизическая стадия. Сверхъестественные существа трансформировались в метафизические абстракции.
– Научна я стадия. Разум более не фокусируется на внутренней сущности вещей, не поддающейся эмпирической проверке, а сосредотачивается лишь на фактах. Западная культура вот-вот войдет – в эту «положительную» стадию. Пути назад, к богословским и метафизическим утешениям прошлого не существует. Неумолимые законы истории толкают нас в век науки.