Биологическая опасность. Последний приказ
Шрифт:
– Сожгли от греха подальше.
– Понятно. Думаю, пока это лучшее решение. А город что?
– А что с ним? Почти все обратились. Но ничего, мы сумели выкосить их.
– Все шестьсот тысяч человек? – недоумённо спросил я, немного представляя численность населения Барнаула.
– Да не, тысяч сто пятьдесят. Не больше. Остальных, как ни странно, приманил огонь и бензин, которым мы заливали регенератов. Так что, тысяч четыреста пятьдесят мы тут точно уложили.
– Много осталось?
– Не особо. Тысяч пятьдесят, не больше. В основном – те, кто живёт на окраинах. Ну и ещё сотня тысяч регенератов.
– А там, на оперативной базе, там безопасно?
– Да. Из ста девяноста тысяч населения города всего сорок тысяч стали регенератами. И то, их уже сожгли. Мне кажется, это неплохо.
После непродолжительного завтрака мы все занялись своими делами. Я – или помогал Жеке с Васей сгружать внезапное "богатство" на перрон, или разбирался с самолётом перед его консервацией, или же, просто сидел в кресле пилота и наслаждаясь, читал руководство по эксплуатации моего нового оружия. Оказалось, что тут есть небольшой "сюрприз" в виде стрельбы "отсечками" по 2 патрона за раз.
– Наслаждаетесь кабиной, Пол? – спросил меня Мишель, зайдя в кабину.
– Да. Боюсь, этот самолёт больше никогда не взлетит. Так что, хотя бы в последний раз.
– Ну, возможно и так. Разрешите сяду в кресло?
– Конечно. Бывали в наших машинах?
– Не приходилось, но я слышал, что тут очень хороший обзор, и я теперь в этом удостоверился.
– Это точно.
Мишель сидел в кабине и завороженно изучал приборы и переключатели.
– Вот что я тебе скажу, Пол. Не врали, что самолёт удобный. Только ничего не пойму, тут всё по-русски. И ещё, почему мы не можем перегнать его к тебе в деревню?
– Там полосы нет. Для этого самолёта нужна полоса из асфальта или бетона. Травяные или грунтовые не годятся. Старые семьсот тридцать седьмые "Боинги" ещё можно так эксплуатировать, но этот – увы.
Внезапно я заметил движение в аэропорту.
– Жека, что случилось? – спросил я его по рации.
– Автобусы приехали. Два междугородних "Вольво" и два ПАЗика, запоминай номера наших: Анна Сергей пять шесть один и Виктор ноль два девять Николай Антон. Коды региона местные, двадцать вторые и сто двадцать вторые. Оба ПАЗики. Организуй посадку.
– Запомнил. Организуем.
Я вышел из самолёта, взяв заранее мегафон.
– Уважаемые пассажиры. Прибыли автобусы для перевозки. Все, кто изъявил желание ехать в Гальбштадт, просьба встать и пройти к трапу самолёта. Повторяю…
Я повторил сообщение, и через пять минут мы все стояли около трапа, в ожидании автобусов. Ещё через пять минут из-за здания аэропорта появилось два классических автобуса "ПАЗ". Один был рейсовым, видимо бегал между деревнями, а второй – школьный автобус. Но перед ними ехал полицейский "УАЗ" с включёнными мигалками. Единственной такой машиной у нас управлял только начальник нашей полиции, он же дядя Миша. Следом появился междугородний “Вольво” с номерами, чей код региона заканчивался на “04”. Значит, машина не местная, но и не из Новосибирска. Скорее всего, или Хакасия, или Республика Алтай… или вообще Кузбасс? Спрашивается, кто знает?
Стоило остановиться колонне, как из внедорожника вылез паренёк лет двадцати пяти, не старше.
– Вы, Павел Андреевич? – спросил он.
– Так точно, кому обязан?
– Младший лейтенант Хекслер. У вас все готовы к погрузке?
– Люди – да, а вот с багажом придётся подождать.
– Багаж, вещи и чемоданы?
– Ну… не совсем. – сказал я, глазом покосившись на свой автомат.
– Понятно. Давайте арсенал в нашу машину.
– Сейчас спрошу у того, кто отвечает. – сказал я и вытащил из кармана рацию. – Жека! Подойди сюда.
– Не могу. Говори.
– Хорошо. Куда оружие складываем? В полицейскую или в автобусы?
– Давай в полицейскую.
– Понял. – сказал я в рацию и обратился уже к полицейскому. – Грузим арсенал в вашу машину.
– Хорошо.
За полчаса мы загрузили всё вооружение в полицейскую машину, а в это время Оля с Наташей и Валей руководили посадкой в автобусы. Будет смешно, если они в проходе автобуса начнут показывать, как правильно вести себя при аварийной ситуации… Нет. Не будет.
– Паша! Мы всё погрузили, можем ехать.
– Лена! Я же просил – никаких нагрузок!
– Подумаешь. Я же не на десятом месяце, а только на первом.
– И всё равно. – отрезал я. – Ладно, минут десять мне дадите?
– Конечно.
Я в последний раз взошёл на борт самолёта, который на месяц стал укрытием и спасением для более чем сотни человек. Но главное – спас меня и мою жену. Больше этот самолёт не полетит, поэтому оставалось только одно – выключить питание бортовых аккумуляторов и закрыть двери.
Сделав это, я спустился по трапу и молча сел в автобус, в котором ехал экипаж вместе с Леной.
– Не грустите, Паш. Всё равно бы через год-другой этот самолёт пришлось бы ставить на прикол. – сказал мне Романевский.
– Знаю.
– Ладно, едем, куда вы там решили нас напрячь. – в шутку сказал Сельчук.
Пока мы болтали, все автобусы покинули территорию аэропорта и направились к эстакаде, откуда мы должны будем выбраться на трассу и продолжить дорогу. Мы – в Гальбштадт, а “Вольво” – в Бийск. Видимо, Хекслер на прощание третьему автобусу включил на секунду сирену. А я даже не спросил его имени.
– Ну что, товарищи пассажиры. Время в пути составит около восьми часов, так что наберитесь терпения. Тем более что у вас нет выбора.
Ну, этого стоило ожидать: автобусы и так ходили небыстро, на машине этот же путь преодолевался в лучшем случае за пять часов, в общем, будет весело. Теперь точно…
______________
[1] Физический принцип работы ПНВ был реализован в скандальной игре 2019 года "Call of Duty: Modern Warfare".
[2] В случае, если пилот не может сообщить о том, что его самолёт захвачен, после приземления и освобождения полосы по рулёжной дорожке, закрылки и спойлеры остаются в посадочном положении. Это визуальный сигнал для диспетчера о проблемах на борту.