Биологическая опасность
Шрифт:
Кстати, бутылка воды, что стояла на столике, была сдобрена сахаром. Видимо, благодаря этому, я смог оклематься от всего этого ближе к шести утра. Тогда же появился Сельчук.
– Так, Фр… Паш, тут этот Миролюбов набросал схемку маршрута забора людей. Посмотри, кто там ближе к твоей невесте.
Сельчук дал мне список адресов на планшете, но я сразу отодвинул его, не став вчитываться в содержимое.
– Ты чего?
– Я сам поеду. Я сказал, чтобы она никому не доверяла, плюс – там хитрый замок, и войти смогу только я.
– Ну ясно… тогда, готовь самолёт к вылету. Проводи осмотр фюзеляжа.
– Хорошо.
Я вышел из кабины и быстро спустился по трапу, попутно схватив фонарик, рацию и светоотражающую жилетку.
– Так, проверь шасси, могли повредить при посадке. – откликнулся в рации Сельчук.
– Хорошо.
Осмотр шасси занял около получаса.
– Хорошая новость, шасси в норме. Повреждений центроплана не замечено.
– Уверен?
– Более чем. Подтёков топлива нет, иных повреждений нет. Можете проверить закрылки и элероны?
– Понял, отойди подальше, щас всю механизацию прогоню.
– Давайте.
Я отошёл от самолёта, встав у него в хвосте на расстоянии в 90 метров, и скомандовал:
– Начинайте.
Все подвижные плоскости самолёта зашевелились, проверяя их работу в самых разных режимах.
– Порядок, всё исправно. Осмотрю трубки и вернусь.
– Давай.
Конечно же, трубки находились в прекрасном состоянии, иными словами, лучше исправного самолёта не найти.
– Фух, Харитон Владимирович, там всё идеально, самолёт готов к вылету.
– Отлично. Сообщи Алексею, пусть грузит своих парней на борт.
– Ясно.
Я спешно покинул самолёт и отправился в палаточный лагерь, где расположили отряд Алексея.
Правда у входа в лагерь меня тормознули.
– Стоять! Куда идём, товарищ пилот? А?
– Мне нужен Алексей Алфёров. Скажите, что к нему… Фриц… – с выдохом сказал я, кто его ищет.
– Чё?
– Того. Скажи, кто его ищет и всё.
– Ну ладно. – солдат взял в руки рацию и начал говорить. – Товарищ майор, тут вас какой-то "Фриц" ищет… Да, так точно, сейчас скажу.
– Так, парень, тебе повезло, щас выйдет.
Мне пришлось постоять несколько минут в ожидании Алексея. Через несколько минут он появился в компании десятка таких же бойцов, как и он, только их лица были скрыты балаклавами.
– Вот и ваши пассажиры на первый этап. Куда их сажать?
– Смотря что по массе.
– Эм… ну, каждый весит килограмм семьдесят-восемьдесят, плюс на каждом сорок килограмм амуниции. Плюс, там ещё десять ящиков, один ящик с фотоаппаратурой десятикиллограммовый, два ящика с сухпаями, там масса смешная, кило пять на каждый, два двадцатипятикилограммовых с патронами семь шесят два, плюс, два двадцатикиллогркмовых с патронами пять сорок пять, два ящика с автоматами для наших людей, ну и ящик с пистолетами Ярыгина и боеприпасами к ним.
– Ярыгина… там патроны от обычного "Макарова"?
– Нет. Там "Парабеллумовские" патроны. Они мощнее.
– Ясно, вам помочь?
– Да не, сами дотащим. Только довези нас.
– Сделаем.
Я пулей убежал в самолёт. Правда на входе меня остановила Оля, Наташа и ещё два бортпроводника – Валя и Никита Осиповы. Это супружеская пара, таких часто ставят вместе из-за того, что семейные лучше срабатываются в экипаже.
– Мы тут обсудили, Павел Андреевич, мы летим с вами.
– Эй! Вы не пилоты, так что не стоит подвергать себя риску.
– Не большему, чем вы. Это не обсуждается.
С недовольным лицом я зашёл в кабину, где Сельчук уже вёл переговоры с диспетчером.
– Так, я вас понимаю, всё сложно, но вылет санкционирован Мирославским!… Спасибо, жду!
Он отпустил тангенту и повернулся ко мне.
– Эти придурки не дают разрешения! Сказали, мол нужно какие-то документы оформить для вылета. А Мирославский лично приказал доставить к нам на борт экспериментальные огнемёты.
– Издеваются? Огнестрелы на борту я ещё пойму, но огнемёт? Он от перепада не рванёт?
– А? Всё может быть.
– Так, мне это уже не нравится. Позови Алексея.
– Сейчас.
Я вышел в салон и подошёл к Алексею, заканчивавшего размещать ящики в хвосте, всё равно там никого не будет.
– Алексей! Можно вас?
– Да, конечно. Что случилось?
– Нам не дают взлёт. – шёпотом сказал я. – Мирославский приказал доставить какие-то огнемёты на борт.
– Кабздец…
– Почему?
– Значит, слухи не врут: регенератов можно только сжигать из огнемётов.
– Я подумал, а отсекать головы как?
– Хорошая идея, кста. Щас. – Дежурный! Алферов беспокоит. Доставь-ка мне пару мачете… Да, мачете, что никогда таких не видел? Вон, на складе пылятся!… Спасибо!
Через пятнадцать минут на борт поднялось несколько грузчиков, которые пронесли в салон несколько ящиков. Три из них точно отличались от армейских, а последний – вылитый цинк.
Из него Лёша вытащил мачете.
– То, что нужно. Слушай, немец, я официально тебя не вооружал, но… вот, держи. – он передал мне старый пистолет Макарова. Но старый не значит изношенный. Ощущение, что его, конечно, поносили, но стреляли не особо.
– А Мирославский?
– Этот ствол официально списали, как и все ПМы, когда нам “Грачей” подсунули. Так что, держи, пользуйся… Хотя погоди, щас…
Алексей минуты две копался в разгрузках и в своём рюкзаке, пока не вытащил оттуда несколько коробочек из-под охотничьих патронов.
– Там патроны к твоей “волынке” и магазины. Часть набита, часть… уж извини, сам.
– Спасибо.
– Да незачто.
В этот момент раздалась тональная мелодия, означающая обращение пилотов к пассажирам.