BioShock: Восторг
Шрифт:
– Ты имеешь в виду, что работаешь на проекте Эндрю Райана там?
Фонтейн пожал плечами:
– Ничего такого, о чем тебе надо было бы знать.
Выходит, он доставляет рыбу туда лично. Интересно. Точное местоположение Североатлантического проекта должно быть обозначено на карте на одном из его судов.
Горланд вздохнул и покачал головой:
– Ты не понял. Восс возьмет тебя. Он собирается устроить проверку трюма перед отплытием и подбросить туда дурь! Ты ускользал от него слишком часто!
– Я… я не верю в это!
– Именно
– Какие есть доказательства, что эта облава случится, Горланд?
– Доказательства? Только углерод со страниц ордера, – он протянул ему бумагу. Каждый хороший мошенник хорош в подделках. – Но ты можешь продать мне свои лодки и улизнуть на Кубу...
Фонтейн посмотрел на ордер, и его плечи поникли:
– Хм… может быть. Мне до смерти надоело работать на этих посудинах. Было бы неплохо уйти в отставку и двинуть на Кубу. Но я хочу хорошую плату.
– Конечно. Я заплачу приличные деньги.
Фонтейн посмотрел на него, сощурившись:
– И с чего это вдруг ты такой заботливый, Горланд? Это с тобой как-то не вяжется.
– Они тебя ищут, не меня. Я буду строить из себя рыбака, пока все не успокоится. Срублю денег на Райане. И у меня будут суда, чтобы продолжить заниматься контрабандой, когда для этого вновь станет достаточно безопасно.
Фонтейн лишь тяжело вздохнул в ответ. Горланд знал, что это означает согласие. Он испытал физический трепет, почти сексуальное наслаждение, переходившее во внутреннюю дрожь, которая всегда появлялась, когда ему покорялась очередная цель.
Два вечера спустя Фрэнк Горланд был уже в рубке рыболовного траулера, попивая кофе и стараясь привыкнуть к запаху старой трески. Этот траулер носил имя «Счастливое сердце». Господи, но как же было холодно на этой старой посудине.
Он услышал оклик с причала и улыбнулся. Капитан Фонтейн пришел за своими деньгами.
Горланд кивнул седому рулевому и сказал:
– Как только подам сигнал, двигаем прямо на восток.
– Будет сделано, босс.
– Называй меня капитаном, все-таки я собираюсь быть именно им.
– Есть, капитан.
Горланд спустился по лестнице на главную палубу, где его встретил хмурящийся Фонтейн, расхаживающий взад-вперед:
– Горланд! Я слышал, ты уволил всю мою команду! Ты что-то замышляешь! Это все начинает вонять…
– Удивлен, что ты можешь что-то учуять в таком месте. Но пойдем вниз, на камбуз, я все тебе объясню. Я получил деньги для тебя.
Горланд развернулся и направился на нижнюю палубу, напевая себе что-то под нос. Фонтейн засомневался, но все-таки пошел следом.
На маленьком камбузе «Счастливого сердца» не было никого, кто бы мог поддерживать тепло – Горланд планировал нанять экипаж позже.
На маленьком складном столе возле печки стоял коричневый чемодан.
– Вот мы и на месте, Фонтейн. Открывай и считай.
Фонтейн посмотрел на Горланда, потом на чемодан. Он облизнул губы, подошел к чемодану, открыл его и опешил. Там была только мертвая рыба. Красный окунь.
– Я подумываю, – начал Горланд, вытаскивая дубинку из кармана пальто, – переименовать это судно в «Счастливое дельце». Как тебе?
Капитан Фонтейн рассержено повернулся к Горланду, тот незамедлительно прошелся дубинкой по его лбу. Капитан рухнул на пол как мешок с кирпичами.
Горланд спрятал дубинку и быстро поднялся по лестнице на палубу, где повернулся к рубке и помахал рукой. Рулевой Бергман, ожидавший его сигнала, указал на причал. Фрэнк вспомнил, что должен отшвартовать судно. Это действие было верхом его возможностей в мореходном искусстве. Он избавился от канатов, и лодка взревела, оживая, двинулась в открытое море.
Горланд вернулся на камбуз, напевая «Моя дикая ирландская роза». Фрэнк Фонтейн все так же лежал лицом вниз, без сознания. Горланд проверил его карманы на наличие всего, что могло помочь установить личность, выгреб деньги, всякую мелочь. Все может пригодиться.
Он посмотрел на Фонтейна, который теперь начал легонько шевелиться на полу, и пробормотал себе под нос:
– Сделай это. Вперед, Фрэнк.
Он глубоко вздохнул и принялся стягивать с себя рубашку и штаны, после чего обрядился в вещи, снятые с Фонтейна, морщась от вони, исходившей от не простиранных брюк капитана. Они оказались великоватыми, пришлось затянуть поясом.
Свою одежду он использовал, чтобы связать руки Фонтейна за спиной
– Ты ще твариш? – капитан начал приходить в себя. – Пуси меня…
– Я отпущу тебя прямо сейчас, капитан, – ответил Горланд, – только надо будет подняться по лестнице. Я помогу.
– Мне нужна одежда. Тут холодно…
– О тебе позаботятся. Сейчас вверх по лестнице…
Ему наконец-то удалось вывести Фонтейна на качающуюся палубу. Корабль был окутан туманом, струящимся над поверхностью океана. Фрэнк посмотрел на рубку. Взгляд Бергмана был устремлен вдаль, едва ли ему было не все равно на происходившее, он не так давно отбыл пятилетний срок в тюрьме. Ему хорошо платили, и пока все оставалось так, он был готов принимать участие во всем, что решит устроить его новый босс.
Фонтейн шел по палубе, шатаясь, удивленно осматриваясь:
– Мы в... мы в море… почему… мы…
– Я сейчас покажу тебе почему, – ответил Фрэнк, подводя его к бортику, – ты когда-нибудь замечал, насколько мы похожи… Фрэнк? Да у нас даже имена одинаковые! Возможности, Фрэнк, возможности! Я создал здесь абсолютно новую концепцию, назвал ее «кража личности». Как тебе? – после этих слов он наклонился, схватил бывшего капитана за лодыжки и перекинул его за борт. В холодную океанскую воду. Вопль. Всплеск или два, и капитан Фонтейн отправился на дно. Он уже не всплывет.