BioShock: Восторг
Шрифт:
Билл остановился позади Райана. Они оба смотрели сквозь стекло, словно беседовали в океанариуме.
– Грохот, босс? И какого же типа? Грохот труб или людей?
– Людей, если тебе угодно их так называть. – Райан кивнул и добавил: – Паразиты! – его губы искривились от этого слова. – Я думал, что мы смогли отделить зерна от плевел. Но люди испорчены, Билл, ходят слухи о профсоюзных организаторах здесь, в Восторге! Профсоюзы! В моем городе! Кто-то поддерживает их. Я хотел бы узнать кто… и зачем.
– Сам я не слышал ни о чем таком, – отметил Билл.
– Стэнли Пул
– Люди в напряжении, им нужно выпускать пар, босс. Свободно носиться от одной идеи к другой. Даже если некоторые их идеи вам… нам… не нравятся, мистер Райан. О профсоюзах и многом другом. Я не защищаю их сейчас, – поспешил добавить он, – но ведь есть и своеобразный рынок идей, так ведь? Люди должны иметь возможность торговать ими…
– Хм, рынок идей? Может быть. Я стараюсь быть терпимым. Но профсоюзы – мы знаем, к чему они приводят…
Билл решил не спорить об этом. Они молча смотрели, как над их головами величественно проплывает кит. Пузырьки поднимались со дна, Восторг сверкал огнями, свет которых рассеивался в сине-зеленой воде, стремясь вверх. Архитектурный замысел братьев Уэльс был смесью изогнутых линий и хитрых конструкций. Проект был полон смелости, даже бравады.
Неоновая вывеска, которая была расположена вертикально вдоль грани одной из башен, попавшая сюда словно прямиком из центрального Манхэттена, гласила «ФОРТ ВЕСЕЛЫЙ». На другой, виноградно-фиолетовой, значилось: «ВИНОДЕЛЬНЯ УОРЛИ», буквы дрожали из-за течения воды. У большинства жилых зданий были квадратные окна, а не иллюминаторы, так что дома напоминали обычные постройки с поверхности. Правда, временами казалось, что это скорее затонувшая Атлантида, а не мегаполис, который специально построили на дне океана. Словно льды Северного полюса растаяли и затопили Манхэттен, погрузив этот каньон из камня и стали в загадочный морской мир, лишенный четкой линии горизонта.
– Может быть, – наконец заговорил Райан, – мы были слишком торопливы, когда приглашали некоторых жителей в Восторг. Я мог привести сюда людей, которые не оказались моими единомышленниками, как я надеялся.
– Большинство наших людей верят в путь Восторга, мистер Райан, здесь много свободного предпринимательства, – он улыбнулся, смотря на растущий поток пузырей за окном, – город аж пузырится от этого!
– Ты подбодрил меня, Билл. Надеюсь, что все будут заняты конкуренцией, борьбой за место в нашем новом мире. Каждый должен трудиться, создавать свой бизнес! Ты все еще собираешься открывать таверну?
– Правда ваша, собираюсь. Она будет называться «Дерущийся МакДонаг». В честь моего старика, он был боксером в молодости.
– Устроим отличную вечеринку в честь открытия! – Райан посмотрел вверх на городские башни, поднимавшиеся сквозь океан, вершины некоторых из них было тяжело рассмотреть отсюда. Он глубоко вздохнул, выглядя удовлетворенным, словно настроение его постепенно улучшалось. – Посмотри, город в самом расцвете! Восторг – это чудо, Билл, единственное чудо, которое действительно имеет значение! Из тех вещей, которые настоящий человек создает своими руками. И в честь этого надо устраивать праздник каждый день.
– Чудеса нуждаются в хорошем уходе, мистер Райан! Дело в том, что у нас мало
– Ах. Тогда надо привлечь людей с необходимыми нам навыками. Найдем, где их разместить. Привезем, даже не волнуйся об этом. Свет привлекает просвещенных, Билл!
Билл задался вопросом, как это получится – как привезти больше «синих воротничков», людей, которые могут отказаться ехать туда, где начальник презирает профсоюзы. С этим может быть много проблем.
– Ах, – сказал Райан с удовлетворением, – субмарина доставки приближается…
Призрачный силуэт субмарины проскользнул над ними, его огни ярко выделялись на фоне океанского индиго, а вода размывала очертания, так что аппарат напоминал какую-то огромную морскую тварь, новый вид китов. Субмарина двигалась к «Дарам Нептуна». Билл наблюдал за тем, как она скрылась в большом воздушном шлюзе, ведущем к пристани «Фонтейн Фишерис».
– Не знаю, – сказал Билл, – кто может поддерживать профсоюзы, но точно могу назвать имя человека, которому не очень доверяю. Фрэнк Фонтейн.
Райан пожал плечами:
– Он довольно результативный. Крутится во многих предприятиях. Заставляет меня задуматься. Я люблю соревнования, – добавил он, словно размышляя вслух, – в пределах разумного.
Фонтейн работал с Питчем Уилкинсом над тем, чтобы сделать рыболовство Восторга еще более скрытным – подводным. Несколько простых доработок на маленьких субмаринах, позволивших им тащить сеть, и вот у них есть подводные аппараты для ловли рыбы.
Но этот промысел давал Фонтейну доступ к тому, что, как было известно Биллу, заставляло Райана нервничать, к внешнему миру. Эти субмарины покидали Восторг ради своего дела, но на поверхности могли контактировать с кем угодно. Каждый год Райан обрубал все больше ниточек, связывавших его с внешним миром, ликвидировал собственность, продавал заводы и железную дорогу.
– Не думаете ли вы, что Фонтейн может использовать свои субмарины для контрабанды, босс? – спросил он неожиданно.
– Я рассматривал такую возможность. Я предупредил его – и мне показалось, он воспринял предупреждение серьезно.
– Контрабанда просачивается в город, мистер Райан, – продолжил Билл. – Библия появилась в рабочих кварталах.
– Библия… – Райан произнес это слово с отвращением. – Да, Салливан сообщил мне. Человек сказал, что купил ее на площади Аполлона у какого-то незнакомца.
Билл и сам не любил религию. Но внутренне понимал, что некоторым людям это нужно, как предохранительный клапан.
– Могу сказать вам одно, мистер Райан, я никогда не смогу доверять этому ублюдку Фонтейну. Слова у него что золото, да только все фальшивое.
– В любом случае, мы не можем предполагать все, идем…
Билл вздохнул. Порой он уставал быть «идем-Биллом».
Сработал электрический глаз, и автоматическая полукруглая дверь «Секьюрис» плавно открылась. Они прошли по коридору, украшенному плакатами, восхвалявшими торговлю Восторга, спустились по извилистой лестнице на станцию батисфер, где висел плакат, декламирующий: «ТОРГОВЛЯ, НЕЗАВИСИМОСТЬ, ТВОРЧЕСТВО». Райан молчал, размышляя.