BioShock: Восторг

Ширли Джон

– Как… счетная машинка, – ответил Сушонг, смазывая плечо Брумена спиртом. – Но быстрее, умнее. У мистера Райана есть проекты. Мы сможем приобрести для «Фонтейн Футуристикс»… Теперь вводим раствор, который мы называем ЕВА. Он активирует АДАМ, который уже в организме…

Он ввел ЕВу в плечо Брумена, тот застонал и попытался вырваться. Сушонг безжалостно дожал поршень шприца до самого конца.

– Мы готовы, – сказал Сушонг, – пожалуйста, отойдите от подопытного…

Все трое отступили к двери от человека на смотровом столе. «Подопытный» забормотал

что-то себе под нос. Кожаные ремни, державшие его, начали заметно дрожать. Дрожь. Тряска. После тряска перешла в конвульсии. Он закричал, его спина изогнулась, кости громко заскрипели. Фонтейн боялся, что этот парень собирается сломать себе позвоночник.

– Это выходит из меня это выходит из меня это выходит из меняяяяяяяя! – орал Брумен.

Затем последовало шипение, запах озона и горящей плоти, и синий сноп электричества вырвался из связанных рук мужчины и описал дугу, угодив в его голову. Эта арка трещала мгновение, а потом перекинулась на лампочку, которая ярко вспыхнула и тут же потухла.

Комната погрузилось во мрак. Темно, как в адской пропасти.

– Какого дьявола! – сказал Фонтейн.

И, словно дьявол из его вопроса решил ответить, красновато-синее свечение появилось вновь, гораздо ярче в этот раз, освещая все вокруг. Смотровая комната то проявлялась, то погружалась во мрак. Из рук Брумена с шипением вырывались крупные искры, из-за которых стены покрывались черными пятнами. Глухой свист заполнил комнату. Свечение в глазах подопытного начало пульсировать.

Фонтейн покачал головой, не до конца осознавая, во что ввязался. Он понял, что должен был пойти сюда с Реджи, а, может, еще и с Лансом.

– Доктор! – закричала Тененбаум. – Успокоительное!

Только сейчас Фонтейн заметил, что Сушонг держал что-то наготове в руках – это выглядело как пистолет, но, когда он выстрелил в человека на смотровом столе, звук был мягким, свистящим, из дула не последовало никакой вспышки. Подопытный вскрикнул, и Фонтейн увидел, что дротик впился в его бедро и покачивался там вместе с каждым движением.

Эти движения успокаивались… и свет постепенно исчезал вместе с электрическими разрядами.

– Вы видите, – сказал Сушонг, – когда разум отключается, также отключается и его сила…

– Мы должны были изолировать лампочку, – сказала Тененбаум, открыв дверь, когда последние вспышки электричества утихли.

Свет из коридора немного осветил комнату, и все трое подошли к Брумену, который, казалось, в полузабытьи слегка поворачивал голову из стороны в сторону.

К удивлению Фонтейна подопытный выглядел относительно невредимым, хотя от его больничного халата остались только обугленные нити.

– Он ведь должен был сгореть из-за всего этого электричества вокруг себя? Может, он обгорел внутри?

Тененбаум покачала головой, осматривая подопытного, измеряя пульс.

– Нет. Он не сгорел. Это часть феномена плазмида. Он излучает электричество, но не получает от этого повреждения. Не совсем… повреждения.

– Так какая практическая польза от этого? – голос Фонтейна прозвучал требовательно. –

Как мы собираемся делать на этом деньги?

Тененбаум пожала плечами.

– Можно использовать для запуска двигателей, оборудования, у которого отключилось питание, да?

Приглядевшись, Фонтейн заметил отметины вокруг глаз Брумена. Не шрамы, скорее утолщения на коже, словно рак, разраставшийся по лицу. От его глаз расходилась причудливая маска из красных наростов.

– Вы заметили инородные ткани, – кивнул доктор Сушонг. – Они не выглядят… летальными. Но любопытны. У некоторых субъектов их больше, чем у других…

– У некоторых? Сколько у вас таких ребят?

– Несколько еще живы. Пойдемте – сюда.

Фонтейн был рад покинуть это место. Он мог поджариться во время демонстрации.

– Так что мы сейчас видели? Это был плазмид, правильно? – Он добавил удивленно: – Из человека исходила молния!

Сушонг остановился в пустынном металлическом коридоре под желтой лампочкой и протер руки.

Фонтейн и Тененбаум задержались вместе с ним, все они были немного взбудоражены. Фрэнк взглянул в открытую дверь, ведущую в небольшую, захламленную лабораторию. Там на столе, обвитом трубками с какой-то жидкостью, в бурлящем от пузырей аквариуме извивался один из тех не описанных нигде слизней Тененбаум.

– Сушонга больше всего впечатляют возможности плазмидов! Мощный электрический заряд, полученный из атмосферы, можно использовать, чтобы приводить в движение механизмы или атаковать врагов! Может быть, для самообороны против акул, когда наши люди работают в море! Этот Брумен, он не может управлять этим. Но скоро Сушонг улучшит связь стволовых клеток с нервной системой! Скоро человек сможет управлять этой силой! И другими силами!

Фонтейн почувствовал, что его сердцебиение участилось вместе с возросшим волнением:

– Какими другими силами?

– Мы обнаружили специальные гены, если изменить их с помощью стволовых клеток под действием АДАМа, человек получит способность создавать холод, как Брумен электричество! Создавать огонь! Ярость! Двигать предметы одной силой мысли!

Фонтейн посмотрел на Сушонга. Говорит он это всерьез, или такова часть работы продавца? Пытается ли Сушонг обмануть его? Но ведь он только что сам видел пример возможностей плазмида.

– Если все так, то АДАМ это, блин, наивысшая точка развития. АДАМ и ЕВА. Это охрененно удивительно.

Тененбаум кивнула, смотря через открытую дверь на морского слизня в аквариуме.

– Да. Этот маленький морской слизень появился однажды и собрал воедино все безумные мечты, которые были у меня с войны. Он может воскрешать клетки, согнуть двойную спираль так, что белое переродится черным, высокое – низким. Слабый может стать сильным! Но мы только в начале… и нам нужно больше, Фрэнк. Гораздо больше…

Фонтейн усмехнулся и подмигнул ей:

– Вы получите все, что нужно! «Фонтейн Футуристикс» изменит Восторг! Я это костями чую.