BioShock: Восторг
Шрифт:
Райан явно сомневался:
– Кто-то – да, но Фонтейн?
Уоллес прокашлялся:
– У Восторга есть свои уязвимые места, мистер Райан. Врачи здесь дороговаты, Фонтейн может указать на это. Канализация, да даже кислород, – здесь за все платят.
Райан посмотрел на него и сощурился:
– И что из этого? Я построил это место. И почти все оно принадлежит «Райан Индастриз». Люди должны приобретать недвижимость, бороться за свой комфорт здесь!
Уоллес вздохнул, но смело продолжил:
– Разумеется,
– Изобретательный человек найдет, как заработать! Здесь есть возможности, которых нет у других: никаких ограничений для науки, нет препятствий, создаваемых суеверной системой управления, которую они называют религией! Эти жалобы безосновательны! И я должен сказать, Уоллес, я не ожидал услышать эти коммунистические идеи от вас…
Уоллес выглядел весьма встревоженным. Билл поспешил вмешаться:
– Я думаю, он имел ввиду, что все эти проявления несправедливости дают повод комми совать свои рыла куда не надо. Так что мы должны присматривать за ними.
– Точно! – быстро подтвердил Уоллес. – Просто… просто присматривать за ними.
Райан одарил Уоллеса долгим, медленным, оценивающим взглядом. После посмотрел на остатки «почтовой» бомбы.
– Мы хорошо за всем присмотрим. Этим займется Салливан. Со всей возможной быстротой. А прямо сейчас давайте найдем безопасное место для созыва…
– Для – ясно, босс. Для одного из этих. Сюда, пожалуйста…
Ради своей семьи Билл убеждал себя, что все наладится. Но он больше не мог не замечать то, что было ошеломляюще очевидно:
Восторг трещал по швам.
12
«Люксы Артемиды»
– Я сегодня работал в маяке, – сказал Сэм угрюмо. Сэм Лютц устал, у него болела спина. Сейчас он был рядом с женой и смотрел, как их дочь играет возле семейной двухъярусной кровати.
Маришка и Сэм Лютц сидели на нижней койке в переполненном шестом номере «Люксов Артемиды» – «люкс» предназначался для нескольких человек, но в этом, кроме Лютцов, жило еще девять семей. Они старались не замечать споры, суету и давку, которая творилась вокруг, и смотрели, как Маша играет на полу с двумя простыми маленькими куклами. Сэм сделал их из древесных обрезков. Одна кукла – девочка, вторая – мальчик, и с ними Маша – маленькая бледная девчушка с черными волосами и темными глазами, как у матери, – куклы танцевали в ее руках:
– Ла-ла-ла-ла, от Восторга восторг не почувствовать не мог! Ох, ла-ла-ла-ла! – пела она своим тоненьким голоском, создавая музыку для танца игрушек. Эту песню девочка услышала в каком-то общественном обращении в одном из атриумов.
– Хорошо, что ты смог получить работу, Сэм, – сказала Маришка, смотря на Машу. У нее была неплохая
Только сам Восторг не оказался избавлением. Здесь они чувствовали себя как в ловушке. Работы были завершены, и Сэма уволили. Ему бесцеремонно сообщили, что он не может покинуть подводную колонию. Конечно, в Восторге была своя красота, но у таких горожан, как Сэм, было не так много шансов по-настоящему насладиться ею. Все, как сказала София Лэмб: большинство людей здесь – дворцовая прислуга, живущая под лестницей.
– Да, мне была нужна работа, разумеется, – признался Сэм. – Но оплаты здесь всего на два дня хватает. Недостаточно, чтобы вытащить нас отсюда. Нужно больше, чтобы получить собственное место хотя бы в «Синклер Делюкс».
– Есть несколько пустующих комнат в «Дерущемся МакДонаге», Элейн рассказывала мне о них. Может быть, они позволят нам поселиться там за небольшую плату! МакДонаги хорошие.
Он хмыкнул:
– Может быть, но… не уверен, что хотел бы, чтобы наша девочка оказалась там. Их ночной менеджер снимает эти комнаты для женщины из «Приюта бедняка»… для отчаявшейся женщины. Если ты понимаешь, о чем я…
– А здесь нам сильно лучше?
– Нет. – Он почувствовал, что надо как-то взбодрить ее, улыбнулся и похлопал жену по руке, наклонившись, чтобы прошептать: – Однажды я увезу тебя домой в Колорадо. Тебе понравится в Колорадо…
– Может быть, однажды, – она переплела свои пальцы с его, взволнованно оглядываясь вокруг, – но лучше не говорить о таком здесь. У нас есть кров и еда пока что…
Сэм фыркнул. Он смотрел, как люди шныряют туда-сюда в тесном, переполненном, зловонном номере. Другие комнаты и люксы «Артемиды» тоже были забиты до предела и полны напряжения.
Маленький Тоби Григгс, кажется, снова спорил с большим коренастым Бэбкоком. В этих двоих было нечто странное. Они выглядели так, словно готовы были превратиться в шипящих и выгибающих дугой спины котов. Бэбкок развернулся и пошел назад между двухъярусными кроватями. Григгс – следом…
Там, где должна была быть гостиная, стояли два ряда двухъярусных кроватей, еще семь – вдоль длинных стен спальни. Мусор сваливали в углу. Места немного. Сэм надеялся, что туалет не забился опять. Запах намекал, что такое, возможно, уже случилось.
Кто-то оставил на стенах граффити. «Райан не владеет нами! – сообщала надписать. – Станем телом агнца!»
Надо стереть это до того, как констебли заметят.
– Ох, если ты поднимался в маяк, – неожиданно проговорила Маришка, – значит, видел небо! Это должно быть так хорошо! – она широко распахнула глаза, при мысли о возможности снова видеть небеса.